Незваный гость
Я тщательно подбирал слова, закрывая коробку от пиццы перед собой.
– Я просто имею в виду, что из тысяч человек, гуляющих по улицам Лондона, Рейчел оказывается на той самой улице в тот самый момент, когда нужно Титусу.
Теперь и Титус смотрел на меня, и я вдруг почувствовал себя немного раздраженным их скептическими лицами.
– Да ладно вам, я просто хочу сказать… какова вероятность?
– Ну, совпадения случаются, – сказал Мэттью, пожав плечами, и повернулся к Титусу: – А что ты вообще делал в Кенсингтоне?
На лице мальчика явно читалась робкая застенчивость.
– Ну‑у… я… просто гулял.
– Гулял? – повторил я. – Со школьными вещами? Почему ты сначала не занес их домой?
Теперь Титус смотрел себе в тарелку. Его губы слегка дернулись, как будто он фильтровал ответ, пытаясь придумать, как его сформулировать.
– Я… ходил к другу.
Мэттью улыбнулся:
– И к чему такая секретность? Это друг из школы? Как его зовут?
Титус заерзал на стуле, словно ему было неудобно сидеть.
– Я… это… это она. Не он.
Я видел, как Мэттью переваривает это и приходит к тому же результату, что и я: в младших классах Вестминстерской школы не учатся девочки.
– Значит, если это она, – медленно сказал он, – то в твоей школе она была бы…
– Выпускницей, – ответил Титус, не отрывая глаз от стола.
На несколько секунд воцарилась тишина.
– Понятно, – сказал Мэттью. – Что ж, хорошо.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Мелани.
– Поскольку твоя школа принимает девочек только в выпускные классы[1], полагаю, Мелани учится в другой школе? – сказал Мэттью.
Лицо Титуса вспыхнуло от возмущения, но на этот раз он не стал уклоняться от вопроса.
– Она… она не… Ей восемнадцать.
Молчание. Мы с Мэттью переглянулись. Он решил начать первым.
– Эм… ты не думаешь… что это великоватая разница в возрасте?
Титус с вызовом посмотрел ему в глаза:
– Между вами почти три года. В чем разница? И вообще, почему ты резко решил, что мы трахаемся? Я этого не говорил.
Меня так потрясло его «трахаемся», будто меня ударили. Титус раньше ругался при нас, но всегда в шутку или чтобы нарочно нас накрутить. Использование слова в этом контексте звучало по‑взрослому и серьезно, как будто он вошел в более зрелый и жестокий мир, а мы и не поняли.
– Это другое, – ответил Мэттью. – Потому что тебе четырнадцать, а нам обоим за тридцать. А что касается траха, раз мы, очевидно, используем подобную лексику за обеденным столом, я уверен, ты понимаешь, это не только вопрос неодобрения разницы в возрасте. Это было бы преступлением.
Титус тихонько рассмеялся:
– Ой, да ладно. Я не жертва обольщения или чего‑то такого. Я думал, вы отнесетесь к этому проще.
– Ты явно так не думал, – отрезал Мэттью. – Иначе рассказал бы нам про нее раньше, а не стал ждать, пока тебя ограбят возле ее дома.
Титус резко вскочил:
– Я иду спать.
Мэттью тоже встал:
– Нам надо разобраться с этим. Вы пара? Ее родители были дома? Кто они? Мы их знаем?
Титус со стуком задвинул свой стул под стол:
– Нет, мы не пара. Она просто трахает меня периодически, когда у нас обоих есть свободное время. Я сожалею, что меня чуть не избили и я испортил вам вечер. Спокойной ночи.
Он вылетел из комнаты и затопал по лестнице, следом грохнула его дверь. Мэттью поставил локти на стол и обхватил голову руками:
– Господи, это ужасно.
Я обошел стол и положил руку ему на плечо:
– Все будет хорошо. Мы поговорим с ним.
– Как думаешь, стоит подключить школу? – Он поднял голову и посмотрел на меня.
– Я… я не знаю. Наверное, будет лучше решить это частным порядком. Мы же не хотим, ну, переборщить… – сказал я осторожно.
Мэттью чуть двинул челюстью из стороны в сторону, как делал иногда, когда думал.
– Мы подключили бы, знаешь… если бы Титус был девочкой, а восемнадцать лет было бы парню. Мы бы сообщили в школу. Так в чем же разница?
Я выдохнул. После такого вечера с гонками по Лондону, разговорами с полицией, получением номера дела, невозможностью все это время связаться с Мэттью… мне только драмы не хватало.
– Ты хочешь сказать, что мы будем сексистами, если не сообщим?
Теперь пришла его очередь вздыхать.
– Боже, я не знаю. Просто у меня такое чувство… что я не справляюсь. Что он стал жертвой в двух разных смыслах, а я не знал. Той банды, которая могла навредить ему гораздо сильнее, чем было, а теперь его… не знаю… соблазнила эта женщина.
– Думаю, «женщина» – это преувеличение, – сказал я. – Она еще школьница. Вероятно, она не задумывается, что делает что‑то плохое.
Я почувствовал, как Мэттью напрягся и отодвинулся от меня.
– Повторюсь, я не думаю, что ты говорил бы так, если бы ситуация с их полами была наоборот.
Это меня раздосадовало.
– Что ты хочешь от меня услышать? Что мы должны позвонить в полицию и сообщить о ней? Не хочу прозвучать как защитник сексуального насилия, но не похоже, чтобы его принудили к чему‑то или заставили силой. И вообще, во сколько ты получил свой первый опыт?
[1] В Великобритании это 12 и 13 классы.
