Никто и Ничтожество

– Фуу!

– Фуууу!

Мы тогда рассмеялись. В ту ночь мы смеялись и разговаривали до рассвета. Ди рассказала о том, что их семья была одной из самых влиятельных в Котолонии, пока не обанкротилась из‑за безрассудства её братьев, связавшихся с кошачьей мафией. У Ди было много сестёр, и у каждой сестры было сразу по несколько котят, поэтому после банкротства приходилось очень туго. Все разъехались в поисках спокойной жизни, но так они лишь потеряли друг друга. В Котолонии остался небольшой домик на вишнёвой ферме, где жила мама Ди и несколько её сестёр. Но у Ди не было никаких навыков для работы на ферме, она чувствовала себя лишним ртом в семье, поэтому решила уйти.

Чтобы быть фамильяром достаточно пройти курсы по общению с людьми (иногда их проходят даже сами люди), а фонд магического комитета, отвечающий за фамильяров, платит неплохие деньги за работу фамильяром. Так я узнала, что Ди не заинтересована в магии, но заинтересована в деньгах, чтобы посылать их семье на ферму. И я решила тем вечером, что когда придёт время выбирать магическое направление, я приму решение, опираясь на то, насколько много связей мне даст моя сфера. Нужные связи сулят большие деньги, а если Ди поможет мне стать могущественной волшебницей, то с моей стороны будет некрасиво оставить её жить на крохи из фонда магического комитета.

– Не спи в сапожках, – сказала я, снимая с себя свитер и бросая его на пол у кровати. – Пусть лапки дышат.

– Я вымажу кровать в блестящие следы.

– Ничего. Мне они нравятся.

– Будешь снимать штаны? – спросила Ди, бросая сапожки на пол к моему свитеру. – Так гораздо удобнее, разве нет?

– Обычно я сплю в штанах, но попробую. Теперь, когда мы вдвоём, я точно не замёрзну, так что, почему бы и не снять их.

– Тебе правда нравятся эти следы? Я действительно переживаю о них.

– Они невероятные. Уверена, однажды мы узнаем для чего они. А если нет, то мне достаточно того, что они, оставаясь повсюду, будут мне напоминать о тебе.

– У тебя слишком доверчивое сердце.

Ди положила лапку на ребра, туда, где сердце ближе всего находится к границе тела, а когда убрала, на коже остался сияющий след кошачьей лапки. Она словно прикоснулась к моему сердцу, и от этого касания оно засияло.

– Как татуировка, – сонно пробормотала я, – мне так нравится, мне теперь всё так нравится. Я давно не было настолько счастливой.

Кошкам все эти слова ни к чему, Ди и слова мне не сказала о том, как себя чувствует. Вместо этого оно громко‑громко замурлыкала, и лучше ответа, чем этот, быть не могло.

Три следующих дня прошли как один час. День на прощание с Тан и слёзы в аэропорту. День на сборы сумок и трогательные посиделки с родителями. И день, проведённый в поезде, полном подростков и животных, которых мы с Ди сторонились.

Общежитие «мглы» оказалось полупустым. В моей комнате стояло две кровати, но въехала лишь я. Похоже, большинство студентов решили заехать в день посвящения. Весь вечер я раскладывала вещи по полкам и шкафам, думая о том, что начинается самый важный и ответственный этап моей жизни. Ди уснула очень рано, наверное, ей нужно было приснить много песчинок пляжа, на берегу которого находилась МГЛА, в которой собиралась учиться Тан. Пролежав с Ди в постели несколько часов без сна, я вышла на коридор, чтоб пройтись. Но дальше лестничной площадки пройтись не удалось.

Это встреча была такой же ожидаемой, насколько неожиданной. Дико сидел на подоконнике с чёрным толстым блокнотом и смотрел на луну, что отражалась в его глазах цвета лани. Вместо того, чтобы поздороваться, я бесшумно вернулась назад в свою комнату, надеясь, что он меня не заметил.

Меня волновали лишь две вещи до того, как появилась третья. Во‑первых, почему Дико казался таким грустным и что именно он писал в чёрный блокнот. Во‑вторых, ледяной лабиринт, который являлся самым главным и знаменитым развлечением в день посвящения. А третьей вещью, не дающей мне уснуть, стал звук гонга, звук, в котором я успела научиться слышать колыбельную своим мыслям.

Этот звук также стал и моим будильником, будильником, который я забыла поставить накануне вечером. Увидев время на экране мобильного телефона, меня бросило в дрожь.

– Ди, мы опаздываем! Мы опаздываем! – вскричала я, натягивая лежащие у кровати пижамные штаны и выбегая из комнаты, держа в одной руке растрепанную кошку, а в другой – куртку, снятую со спинки стула.

 

Глава 3

Жабьи кости

 

– Они пялятся? – спросила я Ди, делая вид, что рассматриваю кабину водителя автобуса.

– Ты в пижамных штанах и не мыла голову уже два дня, конечно, они пялятся.

– А нельзя было ответить иначе? Теперь я чувствую себя ещё хуже. Весь автобус меня осуждает.

– Не весь, я ведь тоже в нём, – сказала Ди и прежде, чем я успела расплыться в улыбке, она без сожалений всё уничтожила: – Хотя я тоже тебя осуждаю. Как можно было забыть поставить будильник в такой важный день. Кошки всегда приходят вовремя, мы никогда не опаздываем, а тут такое…

– Да, я сглупила, но почему бы тебе не быть вот настолько милой? – я указала Ди на фигурку собачки, установленную в кабине водителя и постоянно кивающую головой. – Пёсик, я могу пойти на учёбу в пижамных штанах? А я могу не слушать эту занудную серьёзную кошку? А можно я теперь буду завтракать только сладостями? Смотри, Ди, а вот он со мной всегда согласен.

– Вот и дружи с этим болванчиком, очень замечательный дуэт выйдет.

Чтобы её позлить, я закивала, подражая статуэтке, и Ди закатила глаза. И хотя она не улыбалась, я знала, как она ко мне относится, и мне было понятно, что моя ребячливость на самом деле ей нравится. Мы понимали друг друга без слов, барахтаясь на одной волне бескрайнего моря жизни.

Спустя всего две остановки (не опаздывай мы, можно было бы легко пройти их пешком) мы вышли из автобуса. До начала торжества посвящения оставалось всего пять минут, но я не спешила идти в академию, восставшую передо мной ожившей детской мечтой.

– Так сильно стесняешься?

– Я ужасно выгляжу, – я присела перед кошкой. – Я даже не умылась, посмотри на меня. И эти штаны, как я могла забыть о том, что они пижамные! Дура!

– Мы можем кое‑что попробовать? – Ди запрыгнула ко мне на колени, а потом забралась на плечи, и положила передние лапки с мордочкой мне на голову. – О, а это гораздо удобнее, чем я думала. Если я буду сидеть у тебя на голове, это отвлечёт внимание от твоих волос. И от тебя. Ах, все будут смотреть только на меня, а я как раз разувалось в автобусе, чтобы умыться.

– Ты всегда замечательно выглядишь, – сказала я задумчиво. – Думаю, это сработает. Ты гениальна. Побежали!