Никто и Ничтожество

И мы замолчали. Когда Тан мирно засопела, я всё ещё лежала с открытыми глазами. Я думала о Ди, о Смерти, о Дико, о Тан и совсем немного о себе. Было бы здорово обратиться ручьём, стать красивой легендой и перетечь сияющей лунным светом водичкой из правдивой реальности в волшебную сказку. Но для этого надо постараться попасть под какое‑нибудь мощное проклятье, да и никому, кроме меня, это не понравится. Так думала я, пока не могла уснуть. Как только что‑то оказывается критически важным и срочным, это становится в десятки раз сложнее сделать. Мне нужно было уснуть, чтобы увидеть вещий сон. Такой шанс не многим выпадает, знаете ли. И, наверное, ещё меньшее количество людей такой шанс упускают.

Спустя час или несколько часов я всё же уснула. За секунду до этого за окном раздался манящий и торжественный грохот. Откуда‑то я знала, что он призывал меня. Но вместо того, чтобы откликнуться, я сбежала от него в небытие, навстречу вещим снам и…

 

Глава 2

Синие слоны

 

– Синим слонам?! – переспросила Тан резко, и случайно больно потянула меня за волосы, которые расчёсывала. – Ты отдала свой вещий сон синим слонам?! Как обидно. Ничего нового, мы ведь и так о них всё знаем!

– Потому и говорю, что рассказывать мне тебе нечего. Давай лучше ты. Что снилось? Признавайся.

Тан остановилась и опустила расчёску вниз. Мне пришлось обернуться, чтобы убедиться, что это не потому, что она закончила меня причёсывать. Печаль в её глазах и радостное предвкушение в её взгляде пытались донести до меня её чувства. Мы с ней всегда полагались на себя, на друг друга и на разговоры, что могут решить любые наши проблемы, если мы найдём правильные слова, чтобы описать свои чувства.

– Мне снился Юг, – Тан посмотрела на меня долго и внимательно. – Я была на берегу моря, Рэйви гоняла в воздухе чаек, а по горячему песку за птицами бегали два мальчика, два очень красивых мальчика. Одному было около девяти лет, а второй был чуть младше. Но оба они были невероятно красивыми, вряд ли я смогу описать их словами. Кажется, я была их мамой, а отца их с нами не было. Но я по нему и не скучала.

– И что дальше?

– Ничего.

– Это точно вещая кровать? – я поджала губы. – Какие‑то наши сны обычные, не думаешь?

Тан покачала головой.

– Нет. Возможно, это и не самый увлекательный сон, который может присниться, но я чувствую в нём невероятную энергию. Пока что, наверное, у меня недостаточно опыта, чтобы правильно его трактовать. Но одно я знаю точно: мне суждено жить на Юге. Прежде я всего лишь думала об этом, но теперь это горит во мне настоящим огнём. Каждая моя частичка рвётся на Юг…

– И ты хочешь учиться в южной «мгле»…

Я знала, как тяжело будет произнести Тан это вслух, поэтому решила сказать это сама. Всего в нашей стране есть два места, где можно получить лицензию волшебника – северная «мгла» и южная «мгла». И хотя называются они одинаково, расшифровываются по‑разному. И в расшифровке скрыта причина, по которой желание Тан – проблема для нас двоих. На Юге находится Магическая Государственная Лицензированная Академия, а на Севере – Магическая Государственная Льготная Академия. Юг для богатеньких ребят, готовых отдавать за учёбу тысячи и тысячи фурпий. Ну а Север для тех, кто готов учиться бесплатно, соглашаясь на десятки условий, предоставляющих льготы на бесплатное обучение. Одно из таких условий – обязательное наличие фамильяра.

– Папа точно согласится, чтобы я там училась, – сказала Тан, глядя на меня так грустно, словно просила прощение взглядом. – Вся моя душа теперь рвётся на Юг. Ты лучше всех знаешь, как не на месте я чувствую себя в нашем северном холоде и темноте. На Юге я расцвету.

– Ты чего? Словно отчитываешься передо мной. Я буду счастлива, если ты окажешься на своём месте.

– Но я оставлю тебя одну!

– Нет. Ты никогда не оставишь меня одну, потому что мы…

– СЛП, – закончила она за меня предложение.

СЛП – это Самые Лучшие Подруги. Тайное общество, которое мы придумали ещё в детстве, и которое во всём мире включает лишь двоих человек. Потому что дружить – самое сложное на свете искусство. Я бы сказала, что дружба и магия – родственные явления. И то и другое парадоксально и удивительно, возможно, и то и другое кажется чем‑то нереальным, но стоит только впустить это в себя, начать дышать этим, как столкнёшься с чем‑то, что гораздо больше всего, что подвластно человеку.

Нас постиг кризис в тот год, когда наши души разучились говорить на одном языке, и, сидя в тайном месте (на чердаке моего дома), мы с Тан говорили о перерыве. Оставаться вместе было незачем, казалось, годы взаимопонимания и химии между нами прошли, а впереди лежала пустынная равнина, способная предложить нам лишь жажду по былым временам. Такое бывает, когда находишь кого‑то, кто действительно тебе предназначен. Но этот вывод пришёл к нам лишь в конце того дня.

– И что же, – спросила тогда я, – мы так и будем полагаться на детскую сказку о Вселенной, что свела нас вместе? Закроем глаза на то, что наши имена самые популярные в мире и нет ничего волшебного в том, что мы обе Тантанарет? Сделаем вид, что это не обычная случайность, что мы родились в одном городе и пошли учиться в одну школу? Неужели мы будем и дальше притворяться, что нам предначертано звёздами быть лучшими друзьями? Теперь, когда мы выросли, когда мало просто играть в одни игры, что мы будем делать теперь?

– Говорить, – ответила Тан. – Теперь, нам остаётся лишь всё обсудить. Прежде чем мы разойдёмся.

«Тогда давай никогда не замолкать. Даже если в конце это будут лишь крики гнева и стоны боли», – подумала я. И промолчала.

– Знаешь, а мне кажется, что всё это имеет смысл! – Тан решительно глянула на меня, но решительность эта нерешительно просила о поддержке. – Только представь, что Вселенная даёт нам всё, чтобы мы были счастливыми. И всё, что мы хотим. А мы хотим всегда оставаться друзьями, я знаю, что ты тоже скучаешь по прошлым беззаботным дням.

– Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, – перебила её я. – Сейчас ты скажешь, что наши лучшие друзья не просто так рождаются нашими соседями, а наши возлюбленные не просто так оказываются однажды нашими одноклассниками, коллегами или знакомыми знакомых. Вселенная следит за тем, чтобы родственные души родились рядом и обязательно пересеклись.

– Именно!

– Но ведь это стирает смысл всех наших действий. Всё‑таки должна ведь быть у нас причина, чтобы срываться с места, искать, бороться. Как легко и скучно было бы жить, если бы всё шло в наши руки само.

– В этом вся суть! Наша задача лишь в одном: не проебать.

– Кто бы мог подумать, что это окажется настоящим испытанием.