Обещанная Клятва

– Я знал Ростислава, но не так хорошо, как его знал твой дядя.

– Он не расскажет. На любые вопросы о нем Давид увиливает. Находит причины и отговорки… нелепые и глупые отговорки! Он мог бы просто соврать… впрочем, он это и делает. Я не верю ни единому его слову и ненавижу еще сильней. И когда я узнала о том, что вы здесь, то решила встретиться и поговорить. Мне нужно понять одно: есть ли что‑то, чего я не знаю, но должна это узнать, – спокойно проговорила Мира.

– Иногда лучше не знать ничего, что может причинить сильную боль. И продолжать жить, думая о счастливом будущем.

– Уверена, вы так и делаете. Но я не могу не думать об этом. И виню себя каждый день. Если бы я тогда попросила его остаться со мной, он бы остался? Он бы не уехал? И ничего бы этого не произошло, да? – задавала она свои вопросы.

– Ты не виновата в том, что случилось, – заботливо произнес Степан, коснувшись ее руки.

– Тогда кто виноват? Я хочу знать. Намекните.

Мужчина молчал, уставившись в ее глаза, затем тяжело вздохнул и потянулся к карману брюк.

– Это, – Степан достал фото из бумажника и протянул девушке, – то, с чем не могу смириться я уже долгое время.

Мира взяла фотографию и всмотрелась в лицо мужчины, изображенного на снимке.

– Последний раз я видел его, когда ему было четырнадцать лет. Сорванец всегда попадал в неприятности и получал подзатыльники, – ухмыльнулся Степан. – Сейчас он живет в другой стране вместе с матерью. Я не был рядом, когда должен был быть, – он говорил так, словно погружался в воспоминания и, казалось, вот‑вот заплачет.

– Что случилось?

– Много чего. В другой ситуации я поступил бы иначе, бросил бы все и рискнул, но… – тут он вновь замялся, а затем выдохнул: – Так было нужно.

– Я не понимаю. Кем нужно? Для кого? – на этот вопрос мужчина промолчал, и Мира задала другой вопрос: – Сколько уже прошло?

– Шестнадцать лет.

– Это очень много.

– Дамир, мой близкий друг и доверенное лицо, изредка сообщает мне все, что происходит с ним, – чувствовалась дрожь в его голосе. Он сглотнул и добавил: – Я просто хотел их защитить.

– Но ваш сын уже не подросток, а взрослый мужчина, готовый постоять за себя. Глупо держать его вдали, думая, что так будет безопасней. В один прекрасный момент он найдет вас и посмотрит в глаза. И вам придется ответить на все его вопросы. Вряд ли он примет ложь. Думаю, правда его тоже не устроит.

– Для меня он всегда останется ребенком. Но если мы встретимся, то я буду готов честно ответить на все вопросы.

Мира всмотрелась в глаза человека на снимке. Ожесточенный взгляд говорил, что жизнь этого человека проходит в суровой обстановке. Интересно, от кого этот сорванец получает подзатыльники сейчас?

– Я не могу тебе рассказать всего, – выдал старик, вернувшись к теме об отце Миры. – Возможно, это к лучшему. Твоей лучшей защитой будет неведение. Не нужно больше приходить и расспрашивать…

– Защита от чего? Кого? О чем вы говорите?

Он кивает Анатолию. Тот хватает ее за руку и ведет к двери.

Мира не успела опомниться, как оказалась в длинном коридоре перед закрытой дверью. Нельзя назвать разочарованием то, что она сейчас испытывала. Это сильная обида. Ей удалось что‑то выяснить, но этого было мало. Нет, она не станет пытать Давида лишними вопросами. Но, возможно, вернется снова. И снова спросит Степана об отце, а пока…

Фото сына Степана Орлана осталось в ее руке. Постояв минуты две перед закрытой дверью, Мира спрятала фото в сумочку и ушла. Выйдя на улицу, позвонила Тиму, дабы сообщить, что подарок успешно вручен.

Как только такси, в которое Мира села, отъехало от отеля, происходит взрыв. Стекла окон здания и близь стоящих машин разлетаются в стороны. Срабатывают сигнализации. Прохожие, крича от ужаса, разбегаются.

Мира подняла глаза и посмотрела на черный дым и ярко‑оранжевое пламя, вырывающиеся из окон здания.

– Не может быть, – выдохнула она, ощущая тяжесть и тягучую боль в груди.

Вдалеке послышались сирены. Подъехали две пожарные машины и скорая помощь. Затем приехала полиция и еще две машины скорой. Началась суета.

Мира, не в силах держаться на ногах, вышла из такси и села на бордюр. Ее трясло. Возникла внутренняя паника. Как такое могло произойти? Почему?

Она наблюдала со стороны за людьми у отеля. Только бы со Степаном Рудольфовичем ничего плохого не случилось! Машины скорой помощи, одна за другой, увозили раненных людей в больницу. Мира, зная, в какую больницу увозят пострадавших, решила поехать туда. А приехав на место, стояла в коридоре и наблюдала за происходящим. Пострадавших от взрыва оказалось много.

Девушка провела в больнице больше трех часов в надежде узнать что‑то о Степане. Сотрудники полиции расспрашивали тех, кто пострадал меньше. Одному из полицейских позвонили, и из услышанного разговора Мира узнала, что нашли детали от взрывного устройства в номере Степана. Значит, это было подстроено? Кто‑то хотел убить его? Мире в голову пришла самая ужасная мысль, какая только могла прийти. Затем появился Дамир, друг Степана Рудольфовича, о котором тот говорил ранее.

– Им уже занимаются, – сообщил врач мужчине в полицейской форме.

– Насколько все серьезно? Он будет способен говорить? – равнодушно спрашивал тот.

– Не в ближайшее время. Тело сильно обожжено. Повреждено легкое. В общем, ничего хорошего. Мы можем только молиться. Я бы советовал связаться с его родными на случай, если…

– У Степана Рудольфовича нет семьи, – заявил Дамир Иосифович.

– А вы кто? – поинтересовался полицейский.

– Дамир Иосифович. Я уже много лет работаю со Степаном и в какой‑то мере являюсь его ближайшим другом и доверенным лицом. Все вопросы можете задавать мне, я постараюсь ответить на каждый. С ним в номере был Анатолий Рогозин… его телохранитель…

– К сожалению, – врач тяжело вздохнул, а затем также тяжело добавил: – С ним все намного сложнее…

– Вы сказали, что нашли детали от взрывного устройства…

– Верно.

– Мы можем поговорить наедине? – просил юрист, переходя на шепот.

– Конечно, – ответил полицейский, а потом обратился к своему помощнику. – Проверьте камеры в отеле. Мне нужен список всех сотрудников, жильцов и тех, кто входил и выходил из номера за последние сорок восемь часов.

После того как все ушли, Мира решила войти в палату, где находится Степан. Девушка не могла поверить в то, что получив такие ожоги, мужчина все еще мог дышать. А дышал он через кислородную маску. К горлу подступила тошнота, но Мира взяла себя в руки и подошла к нему ближе. Она даже чуть коснулась его руки.