Один на один с металлом
Отряд вышел в поход через сутки, рано утром, когда красный диск солнца только поднимался над горным хребтом. Передвигались в горах на лыжах, которыми все бойцы отряда хорошо владели. Лично мне до них было тогда очень далеко. На тренировках, отрабатывая быстрые спуски со склонов с крутыми поворотами, я уже поломал несколько лыжных палок, зарываясь при этом в снег. За эту порчу казенного имущества я выслушал много чего в свой адрес от нашего отрядного старшины. Была уже ясная морозная ночь, когда отряд вошел в ущелье, ведущее к хребту, через который шел перевал. Там и должен был базироваться наш отряд. Еще пара часов марша, и мы вышли на ровную заснеженную площадку. Но об отдыхе никто из нас и не думал. Боевое охранение с пулеметами расположилось на нависающих скалах, а остальные бойцы занялись оборудованием лагеря. Уже к утру были собраны и установлены домики, вырыты в снегу пещеры, по периметру выложены из камней укрытия для огневых точек. А мы в это время разворачивали и готовили к работе свою аппаратуру. Я, Саня Пинкевич и Серго Берия, забравшись на вершину и сориентировавшись по компасу, развернули антенну радиостанции в сторону Тбилиси, а другую антенну, «бегущей волны», вытянули в сторону немецких позиций.
Весь следующий день бойцы отряда поочередно отдыхали и вели наблюдение с господствующих высот. А мы начали свою работу. Серго с двумя бойцами, знавшими немецкий язык, по очереди дежурили у поискового приемника, вращая маховик настройки частоты. Сначала в наушниках ничего, кроме шума, треска и свиста, не было. Но во второй половине дня мы с Пинкевичем, сидя у развернутой крупномасштабной карты, услышали радостный выкрик:
– Есть! – Это Серго нашел частоту, на которой работали радиостанции егерей. Лейтенант торопливо начал заполнять карандашом бланк радиоперехвата. Один из бойцов, глядя в бланк, негромко диктовал нам с Саней, и мы отмечали полученную информацию о противнике на карте. А к вечеру Серго Берия уже составил для разведотдела штаба фронта радиограмму о состоянии сил и средств немецких егерей. Так, посменно, мы плодотворно проработали целые сутки. За это время с нашей базы ушла в сторону перевала Морды разведывательная группа под командованием лейтенанта Кельса. В последней полученной нами радиограмме был приказ – выяснить, есть ли там противник.
Я в тот вечер дежурил на радиостанции «Север». Вообще, когда выяснилось, что в ОСОАВИАХИМе меня подготовили не хуже омсбоновских радистов, это стало моим основным рабочим местом. Штатный радист нашей группы физически не мог один сидеть целые сутки у рации, а Серго тогда по двадцать часов в сутки слушал немцев или обрабатывал полученную информацию. Он даже ел, не отходя от поискового приемника.
– Товарищ капитан! – Серго сбросил наушники и подскочил к сидящему возле карты командиру отряда Гусеву.
Я сразу понял, что случилось что‑то непредвиденное.
– Немецкое боевое охранение докладывает на ротный опорный пункт об обнаружении нашей разведгруппы. Эх, если бы у нас с Кельсом была радиосвязь, – вырвалось у Серго.
– Сейчас уже темно. Ни наши ночью наверх не полезут, ни немцы вниз не пойдут. Значит, время у нас еще есть помочь нашим. Самое страшное будет, если немцы заложат в снегу наверху взрывчатку и в момент подъема наших подорвут ее, вызвав лавину. Мы выходим через час, а ты, Серго, со своими слушай эфир, от немцев все точно узнаешь, – с усмешкой закончил Гусев. – Лейтенант Хатенов с основными силами позже пойдет за нами.
Даже не знаю, что меня тогда дернуло.
– Товарищ капитан, возьмите меня с собой. Я минер, сам такие штуки проделывал и, если что, смогу найти заложенный немцами заряд и линию управления.
Гусев озабоченно посмотрел на нашего лейтенанта. Вопрос читался в его глазах.
– Ладно, собирайся, сержант, – Серго махнул мне рукой.
Вдесятером под командованием самого Гусева мы вышли из лагеря. На санках везли крупнокалиберный пулемет с запасом патронов. Но, как мы ни спешили, до рассвета так и не успели подняться к перевалу. А когда остановились передохнуть, то увидели, как по кулуару [1] цепочкой поднимались наверх наши бойцы, а выше на снежном склоне уже появились немецкие лыжники. Ловко поворачивая, они скатились к скалам, сняли лыжи и залегли между присыпанных снегом камней. Появилась еще одна группа егерей, за ней шла следующая. Я оценил, как егеря отлично владели лыжами. Расчертив склон узорами лыжных следов, все подразделение, чуть меньше взвода, быстро спустилось к скалам и заняло позицию. Они нас еще не видели.
Очередь нашего ДШК и выстрел из ракетницы прозвучали одновременно с выстрелами карабинов егерей. Я четко видел, как упал первый в нашей колонне поднимающихся, потом еще двое. Остальные разведчики, быстро сориентировавшись, бросились за скалы. Наша группа, вместе с санками, на которых стоял пулемет, на лыжах побежала к перевалу. Мы двигались, пока вокруг нас не засвистели пули. Пока немцы сконцентрировали весь огонь по нам, наши товарищи смогли укрыться среди камней. А к нам на помощь стали подходить бойцы под командованием лейтенанта Хатенова.
Мы стреляли по немцам, а они стреляли по нам, бой переходил в вялотекущую перестрелку. Вдруг из‑за скалы в кулуаре выскочил лыжник и с нарастающей скоростью помчался вниз. Такой высший пилотаж был под силу только лейтенанту Кельсу. Мы усилили огонь, не давая фашистам прицельно стрелять. Но вскоре по рискованному горнолыжнику заработал пулемет. Пули взметали вокруг него снежные фонтанчики. Кельс летел боком к склону. Впереди него был огромный обрыв. Я, перестав стрелять, затаил дыхание. Либо очередь в спину, либо лейтенант сейчас улетит в пропасть…
Этому повороту Кельса мог бы позавидовать самый опытный слаломист. На огромной скорости он развернулся у самого края обрыва. Только снежная пыль взметнулась за его спиной. Через мгновенье он подлетел к большому камню, наехал на него и кубарем полетел вниз в нашу сторону. Быстро выбравшись из сугроба, он откопал из снега слетевший с плеча автомат и стал стрелять по противнику. И тут я с ужасом и восхищением увидел, как из кулуара мчатся еще три лыжника, и вся тройка через секунды синхронно выполнила сложнейший поворот и вышла из‑под огня противника. Как позже оказалось, остальные, менее опытные бойцы, прижимаясь к скалам, сумели спуститься вниз по глубокому снегу. Это лейтенант Кельс, мгновенно сориентировавшись, разделил, исходя из горнолыжной квалификации, бойцов на две группы и каждой дал свой маршрут отхода, вернее, спасения [2].
Все это вихрем пронеслось в моей памяти с фотографической точностью за то время, пока я медленно пил холодную воду из большого стакана.
– Ну и как, выполнила ваша разведывательная группа свое задание? – с интересом посмотрел на меня подполковник.
– Так точно, – автоматически ответил я.
– Мы хотели бы знать все подробности касательно деятельности Серго Берии в это время и чем вы все там занимались, – подал голос штатский.
Я вопросительно посмотрел на подполковника, и он молча кивнул.
[1] Кулуар – поперечная низина, небольшое ущелье, расположенное под углом к горному хребту.
[2] Это реально произошедший боевой эпизод.
