Огненный лис

В следующий раз он вернулся вечером. Сотер был занят у себя в доме, скрытом за деревьями, и не заметил, как он подошёл к вольерам. Первым делом проверил – вода и еда, в том числе его обеденные подачки, всё так же нетронуты и засижены мухами. С разочарованием всё это выбросил. От протухшего мяса уже доносился слабый душок. Лисёнок никак не отреагировал, даже когда дверь вольера открылась. На мгновенье показалось, что кончики ушей шевельнулись – впрочем, действительно показалось. Больше лис никак не выдал своего внимания. 

Кристаллы, принесённые в обед, почти иссякли, и пришлось потратить час, чтобы дойти до источника – изящный фонтан в ухоженной части сада перед домом, – и зарядить их самому. Он не был магом, но сильная кровь в его жилах позволяла делать простые манипуляции с энергией. 

Когда вернулся, ничего не поменялось. 

Он прислонился плечом к одной из опор вольера и стал ждать. Столько, сколько потребуется. 

Солнце клонилось к закату, когда лисёнок поднял голову. По шкурке пробежала волна алых искорок. Он встретился взглядом со своим охотником. Лисьи глаза слегка светились. Умные глаза. 

Агенор вспомнил охотничий приём – попытался почувствовать зверя. В глубине души он не верил в успех. Те трюки, которые работали в Пустоши, зачастую оказывались бесполезны за её пределами. Ощутить присутствие другого существа, понять его эмоциональное состояние изнутри, сломить чужую волю своей – в обычной жизни разве что очень сильные эмпаты так умели. 

Но у него получилось даже лучше, чем вчера. Показалось на мгновенье, что маленький лис ждал этого и ответил… Такое возможно? 

Всё его существо, превратившись в натянутую струну на пределе отчаянья и тоски. А потом как будто лёгкий толчок – и он летит в такую бездну страха, что лучше уж перестать дышать. 

– Кир, – голос донёсся откуда‑то издалека, и он не сразу понял, кто говорит. – Агенор! 

«Кир – значит господин, Агенор – это я», – мысленно перевёл он. Потребовалось немалое усилие, чтобы начать думать словами.

– Не тревожь его пока, – снова раздался голос.

«Сотер», – имя голоса тоже вспомнилось не сразу. 

Он отшатнулся от сетки, едва удержался на ногах.

Почти севшее солнце показалось ему нестерпимо ярким, а окружающая обстановка – незнакомой. Что за кошмарная ограда из твёрдых прутиков – разве бывают деревья с такими ветвями? Как душно, как трудно дышать и думать! Сияющие камни снаружи немного помогали, но когда они тускнели, становилось совсем невыносимо. 

Его охотник смотрит! Прогнать, напугать, пусть бежит прочь. Все силы на это бросить!

Он тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение. Как будто прыгнул в ледяную воду и теперь даже самый жаркий день не мог согреть онемевшие чувства. Ясность сознания вернулась, но от радости не осталось и следа. В душе поселилось неприятное тягучее послевкусие. 

Скорее, скорее, уйти отсюда. Бежать от невыносимого страха, комком застрявшим в горле и застилавшим глаза чем‑то влажным.

Позже, когда пришёл в себя, он понял. Его лис с ним говорил! Хотел напугать – но это они ещё посмотрят, кто кого. Его вновь захватил азарт. Рано или поздно, он научит зверя есть из рук. 

Он придёт к нему завтра.

***

Нор посреди ночи резко сел на кровати, не сразу понимая, где он. Чтобы прийти в себя, открыл окно. Вдыхая отрезвляющий холодный воздух, с тоской думал, как это пакостное место бередит в нём самые паршивые воспоминания. Ощущал себя так, словно нутро вывернули наизнанку.

***

В полудрёме Энни прокручивала в голове свой сон – имена и лица так быстро стирались из памяти. Наутро от яркой картинки останется лишь смутное воспоминание, но ей важно помнить. Она пока не знала, зачем, но не сомневалась в этом.

Из мыслей не выходил виденный мельком дом – всё в нём было прекрасно. А какой сад вокруг! Такой мог находиться только в Верхнем Полисе. А кентавры? Невероятно! Настоящие!

Кентавры, хоть и присоединились к империи, жили обособленно и в дела людей предпочитали не лезть. Мало кто соглашался работать в людских городах, также мало кто мог позволить себе таких работников – услуги полулюдей стоили дорого.

Но даже просто увидеть их казалось Энни чем‑то волшебным.

А этот мальчишка…как его звали? Аре… Ано… Забыла… Так запросто с ними разговаривал. «Кир» – говорили они ему. Высокородный. Аристократ.

В обычной жизни, Энни разве что позволили бы посмотреть на стену, разделяющую Верхний и Нижний Полис. Но она и в столице‑то не была никогда.

Снова проваливаясь в сон, она успела подумать и тут же забыть: чьи воспоминания она сейчас потревожила? Имеет ли значение расстояние, когда речь идёт о снах? В этом месте совсем близко от чужой странной магии ни в чём нельзя быть уверенной.

Ещё она успела порадоваться, что это был всего лишь сон – никто не упрекнёт её, что она подглядывает. Мало ли что кому снится!

***

Утро не задалось у всех. Нор встал непривычно хмурый. От Роула иного уже и не ждали. После вчерашней тренировки у него болела каждая мышца, и он мрачно думал, что впору благодарить Джину с Ласом, за сегодняшнюю свободу от работ.

За завтраком командир подошёл к своей группе и протянул Энни листок.

– Тебя освобождают от физподготовки на две недели, – сообщил он.

– Что это значит? – Энни пробежала глазами официальную бумагу с личной печатью и подписью директора.

Роул пожал плечами.

– Не знаю. Носи справку при себе, могут проверить, если встретят тебя не на занятиях.

Роул ушёл. Он был так же озадачен, как и остальные.

Теперь настроение испортилось у Джины:

– Ой ли можно и мою фамилию приписать? Хэй, Эн, кому ты дала взятку, есть ли рассрочка и хочет ли он процент?

– А как зачёт принимать будут? – Нор думал о чём‑то своём мрачном, и Энни явственно ощутила его тревогу и злость. Обе эти эмоции были направлены на неё.

Лас промолчал, задумчиво ковыряясь в каше. Энни смутно понадеялась на его поддержку, но он опять спрятался за непроницаемой маской. С его стороны Энни уловила только лёгкое беспокойство.

От силы негативных эмоций, направленных на неё – а тут ещё полная столовая невыспавшихся недовольных студентов фоном, у Энни закружилась голова. Сжав губы, она поднялась и вышла, пока не стало хуже. Завтрак остался нетронутым.