Огненный лис
Её взгляд задумчиво блуждал по площади, как вдруг Энни заметила знакомую светлую макушку, отливающую золотом на ярком солнце. А рядом другая фигурка, хоть и с высоты и маленькая, но тоже весьма приметная. Нор неспешно шёл, приобняв Джину за плечи. Парочка спускалась по главной площади. Даже отсюда Энни видела, как другие девушки оборачиваются – вместе эти двое смотрелись забавно.
Энни моргнула, не веря своим глазам. Она могла поклясться, что ещё за завтраком между ними ничего не было.
Нор недвусмысленно переложил руку на крутое бедро Джины. Та и не думала его одёргивать – приобняла парня в ответ.
Энни знала, что взрослых часто связывает совсем неромантическое влечение. Но так и это чувство она считала бы даже быстрее – такое горько‑сладкое, тянущее – ей самой делалось от него только противно. Вон как у того воздушника Керта, который за Джиной хвостом увивается.
Но эти двое были просто приятели. Впрочем, не её дело.
Энни намеренно отвела взгляд от непонятной парочки, невольно присмотрелась к мелькнувшей поодаль рыжей шевелюре – но не той, которую она надеялась увидеть. Огневиков всех оттенков в школе хватало, не самая редкая стихия.
И без того паршивое настроение и не думало улучшаться.
***
Роул и Нор спустились вместе с третьего этажа и с основным потоком студентов направились к выходу. Нор то и дело оглядывался – он надеялся успеть перекинуться парой слов с другом до того, как начнётся последний урок. Заметив магов‑первокурсников, Нор немного отстал, присматриваясь к студентам, выходящим из аудитории. Ласа здесь уже не было – его присутствие совсем не ощущалось.
Мимо пронеслась мрачная Энни.
Нор обогнул стайку хихикающих девчонок, когда заметил уже знакомую фигуру: широкую спину в голубой мантии. Даже с этого ракурса было заметно, какая у воздушника мясистая шея и огромные руки. Нору подумалось, что в этом есть какая‑то ирония, когда такой бык повелевает невесомыми потоками. Хотя этот скорее торнадо вызовет.
Что‑то он частенько вокруг их группы ошивается. Ага, а вот и оно…
Воздушник ускорил шаг, догоняя кого‑то, скрытого от Нора в толпе. Ничего, не потеряется – квадратная голова с оттопыренными ушами отличный ориентир.
Нор дошёл до холла на входе и обнаружил, что воздушник пропал из виду окончательно. Нор прислонился к колонне недалеко у входа. Преподаватель стратегии бы одобрил выбранный наблюдательный пункт: холл прекрасно просматривался, а колонна прятала человека в своей полутени.
Основной поток студентов схлынул, а первый курс магов давно ушёл переодеваться на физподготовку. Интуиция безошибочно подсказывала, что воздушник ещё не покинул корпус. А с ним ещё один человек.
Нор почувствовал просыпающийся азарт охотника. Выследить, нагнать, поразить – он был в своей стихии. Вдох‑выдох, чтобы успокоить нарастающее возбуждение и мыслить трезво.
Он пошёл назад по коридору. Расстояние от класса, где у магов закончилась лекция до выхода из корпуса не такое уж большое, людей почти нет – это плюс.
Ступать мягко и не производить шума в здании легче лёгкого. Отстраниться от всего и вслушаться.
«…только начали, а уже реферат на пятнадцать листов задали…»
«…завтра сорок шестая в рейд идёт, срочный заказ на серый многолистник…».
«…ну что ты ломаешься, один поцелуй для начала и мы…».
«…говорят, кто‑то выкупил месячный запас базы для Панакеи в центральной лечебнице, наши вне очереди готовят новые поставки…».
Нор как бы невзначай остановился у окна, переключая внимание и напряжённо вслушиваясь в беседу проходящих мимо старшекурсников. Судя по платками – воин и травник.
«…видать, кто‑то там в верхах при смерти».
«…лишь бы не эпидемия, на нас‑то чудо‑средство тратить не станут».
«…да и вряд ли помогает, раз в таком количестве скупили. Курс лечения три пузырька максимум».
Нор вздрогнул. Он уже сталкивался с болезнью, от которой невозможно вылечиться даже самым лучшим снадобьем, исцеляющим почти все недуги. И сейчас так болеть мог только один человек – его мать. А он знает, как помочь, но времени так мало.
Стоп. Сейчас он здесь не за этим. Впрочем, кое‑что важное он успел услышать. Вторая дверь от него.
– Джина! – нарочито громко позвал Нор, не обращая внимания на осуждающие взгляды старшекурсников. – Голуба моя, я заждался!
Подошёл ближе, прислушался. Вдруг ошибся? За дверью послышалась возня.
– Мы же договорились после лекции встретиться! – едва ли не прокричал Нор в замочную скважину, придав голосу намеренно обиженные нотки.
Если всё‑таки он ошибся, у неё будет время прийти в себя, а он расплатится за своё чрезмерное участие надутыми губами и каким‑нибудь забавным обзывательством.
Отчётливый звук удара и сдавленное мужское «ох!» подтвердило все догадки. Не ошибся.
Нор рывком распахнул дверь.
Джина влетела в его объятия со скоростью стрелы и ударной силой пушечного ядра. Хватаясь за косяк, чтобы не упасть, Нор успел заметить скорчившегося воздушника. Судя по позе, удар пришёл по самому чувствительному.
Заготовленная гневная речь о том, что на своей девушке он не потерпит ничьи руки, утонула в возгласе эшиды:
– Ой ли счастье моё, соколик ненаглядный! – она не оглядываясь тянула его за собой, не давая вставить ни слова. – По тебе одному сердечко моё ой тоскует, да нрава твоего свирепого ох страшусь, оставь этого презренного шизраха в живых, не стоит он твоего гневного взора…
– Да притормози ты! – прошипел Нор, чувствуя, как пятки скользят по полу без его участия.
Джина опасливо обернулась, но ход сбавила. Щёки её пылали, дыхание сбилось. Испугалась.
– Морду ему набить? – деловито уточнил Нор, как бы невзначай приобняв её.
Джина с подозрением посмотрела на его ладонь, так по‑хозяйски расположившую на её плече. Позади уже слышалось, как воздушник Керт выходит из пустого кабинета.
Из двух зол Джина выбрала то, которое прямо сейчас не лезло к ней целоваться.
– Ой ли за драку зачинщика сразу исключают, – опасливо прошептала она, позволяя парню увлечь её за собой в сторону выхода.
Работа на кухне без возможности попасть за барьер Нора совершенно не устраивала.
Джина легонько дёрнула плечом, в попытке ослабить хватку.
– Расслабься, дорогая, мне твоё сердце без надобности, – усмехнулся Нор, верно истолковав её жест. – До стадиона провожу, а там сама.
– Хэй‑нэй, славный, так и Керту – что б на него только худосочные жерди вешались! – не моё сердце приглянулось, – зло бросила она, но немного успокоилась. Потом вспомнила, какой сейчас урок и сникла, – ой ли на физподготовке вместе с ним мучиться…
