Огненный лис

Нор шумно выдохнул.

***

Энни ещё никогда не чувствовала себя такой сильной. Обрывки чужих воспоминаний мелькали перед мысленным взором, легко сменяясь по её воле. Вот она дерётся с мальчишками из соседнего дома, а теперь – чинит крышу вместе с отцом, потом – рынок, на котором пожилой эшид дарит ей горсть ярких жёлтых фруктов, а мама – такая же чёрная и кудрявая, ласково улыбается и напоминает поблагодарить, но Энни не смотрит – она уже бежит по каменной мостовой мимо ряда магазинчиков, потому что, если передаст посылку быстро, ей доплатят ещё один медяк, а вслед звенят колокольчики на дверях – игрушки ветра.

От этого звука Энни приходит в себя, череда жизней разных людей меркнет. Она точно знает, что и кого хочет увидеть.

Перед ней уже знакомый вольер, а снаружи – серый лохматый пёс. Энни обернулась – по дороге из‑за деревьев приближался кентавр. Сотер – вспомнила она имя. По небу Энни поняла, что видит начало нового дня, хоть и очень пасмурного.

Лисёнок, глазами которого она смотрела сейчас это воспоминание, не прячется, но и не выходит – он мирно лежит под навесом в дальнем углу вольера. Он чувствует, что слабеет, и силы блестящих камней ему едва хватает. Он доволен, потому что этой ночью он почти вырвался из этих сплетённых железных веток, но и раздосадован – если бы не пришёл этот человеческий волк, он был бы уже свободен! Он снова попробует другой ночью.

К Энни пришло смутное воспоминание из прошлого сна, когда она была мальчишкой киром. Этот пёс – Рес, домашний оборотень. Тяжёлая морда лежит на лапах, зверь как будто дремлет. Лисёнок знает, что это не так. И Энни знает. Он пришёл сюда ночью и обнаружил нос рыжего нарушителя, уже высунувшийся из подкопа по другую сторону его вольера, а также брешь в магическом укреплении, которой совершенно точно раньше не было. У лисёнка до сих пор лапы дрожали от его рычания и воя зверей в соседний клетках. Там другие псы подобострастно воздавали честь своему вожаку.

Кентавр приближается – лисёнок думает о нём, как о смеси человека и оленя, и пёс поднимается на все четыре лапы, оказавшись ростом с небольшую корову. Он легко отталкивается передними лапами от земли и вытягивается в полный рост, перетекая в человеческую форму.

Лисёнок поднимает голову, навострив ушки – и это порождение гнили похоже на него? Да он даже слов сердца не слышит! Но как же легко меняет шкуру… Лисёнку обидно и чуточку завидно. Он тоже смог бы так, если бы был дома и учился. Сестра его матери хотела взять его к себе в ученики, а она сильная заклинательница, лунный ветер Ли‑нан‑рат дружит с ней. Лисёнок хоть и боялся строгой Ми‑ат, но иногда позволял себе мечтать, как вместе они находят золотой ветер, пропавший так много солнц назад, что только деревья помнят, как он играл в их ветвях. Помнят и поют об этом по ночам, и как же хорошо засыпать под их скрипучие голоса… Было. Лисёнок прячет нос в пушистом хвосте.

Воздух постепенно наполняется неприятной влагой. Совсем недобрый ветер порывисто дует, нагоняя тяжёлые тучи.

– Пр‑рекр‑ращена попытка прор‑рва‑аться черрез огр‑раду, – докладывает Рес в облике крупного сурового мужчины с такими же серыми и жёсткими короткими волосами, как и шерсть в его зверином обличье. Энни приходится делать усилие, чтобы понять его речь – её наблюдателю она неведома.

Сотер кивает. Лисёнок видит, что он осматривает прорытый под вольером ход. Рес снова оборачивается псом и в несколько прыжков оказывается за деревьями дикого парка.

– Добавил ты мне работы, паршивец, – вздыхает Сотер, притаптывая землю копытами. – А у меня ещё собаки некормлены.

Когда Сотер входит в вольер с лопатой в руках, лисёнок весь подбирается. Встаёт на лапы, готовый в любой момент отпрыгнуть. Он слишком хорошо уяснил, что кусок железа на длинной палке – это оружие. Как у сов, которые делают себе такое из костей, обмакивая их в яд.

Кентавр спокойно проходит мимо и вонзает свою грозную палку в землю, забрасывая выкопанный ночью лаз рыхлой землёй. Лисёнок ложится назад, но глаза не закрывает. Мало ли.

Рядом падает тяжёлая капля, за ней другая, и третья бьёт лисёнка прямо в лоб, заставив внезапно подскочить и закружиться волчком.

– Харибда! – ругается Сотер, наспех заканчивая работу.

Он галопом выбегает из вольера и не замечает напуганного лиса.

Капли падают и падают, навес едва спасает от воды, готовящейся хлынуть сверху. Энни понимает, что он старый и весь прогнил, вероятно, поэтому этот вольер и пустовал раньше.

Огненные лисы не дружат с дождём. Родители загоняют детей глубоко в нору, куда, благодаря сети ходов и магии, не попадает ни капли даже при самом сильном ливне. Для взрослого лиса дождь досадная неприятность. Для маленького – неприятность чуть большего масштаба. Для потерявшего много сил лисёнка на чужой земле – катастрофа.

Он находит более‑менее сухой угол, но и туда просачивается вода по мере того, как дождь усиливается. Капли больно обжигают, заставляя каждый раз вздрагивать. Лисёнок сам не замечает, как меняет шкуру – иногда это происходит случайно и также внезапно проходит. Вода на коже в первые секунды холодная, а потом горячая, разве что одежда, сплетённая из лесных трав защищает, но и это ненадолго.

Он поджимает босые ноги, стараясь оставить открытыми как можно меньше участков с голой кожей, утыкается лицом в колени. Может быть, обойдётся?

Конечно, он знает, что не выживет здесь. Но думает, что если уж умирать, то тихо засыпая, когда силы растают окончательно. И точно не от воды!

Огромные руки легко поднимают его так внезапно, что он даже не успевает удивиться. Его вытаскивают из‑под навеса, и вода льётся беспрепятственно. Он испуганно пищит и дёргается, но тут же прячет лицо в мокрое и тёплое плечо кентавра.

Потом дождь перестёт хлестать, и он оказывается на полу из досок со всех сторон окружённый стенами из сложенных вместе камней.

– Располагайся, сейчас кристаллы тебе принесу, – и хотя ему непонятны слова, голос Сотера звучит приветливо, а если учесть, что здесь сухо, то смерть откладывается. Его это порадовало. Жить интереснее. К тому же он не уверен, что тот, кто умирает на земле людей, может родиться вновь у себя.

Глаза закрываются сами собой. Очень хочется спать – ночная игра в гляделки с человеческим волком даёт о себе знать. Отдохнёт, а потом осмотрится.

Видение рассеивалось, а Энни забыла, как дышать. Вот бы посмотреть на мальчика‑лиса в человеческом облике!

«Я хочу знать всё», – подумала она, и перед её мысленным взором возникло видение глазами другого существа. Он сидел в той же комнате прямо на полу, скрестив ноги, и с любопытством рассматривал спящего прямо на полу рыжего мальчика.

За шесть лет его черты изменились, но не так сильно, чтобы она их не узнала. Вот ты кто, Лас‑лис, магик из пустоши. Как ты выжил на этой стороне?