Око Элиона. Приключения Братислава

Аккуратно и не торопясь спустившись по большой дуге вниз, а затем воспользовавшись широкой приставной лестницей, которая была крепко приколочена к настилу, я подумал было, что уже достиг дна шахты, но вдалеке, благодаря мерцающему свету факелов, разглядел дорожку настила, что спускалась ещё ниже, и понял что нахожусь на большом и ровном скальном выступе. На этом выступе расположился домик, склад, большой вертел и установленные перед ним лавочки, на которых сидели двое стражей. За высоким столом стоял худощавый человек. Он был бледный, вероятно потому, что давно не покидал мрачных стен шахты, лишённой дневного света. По его позе и выражению лица я понял, что он чем‑то крепко огорчён.

– Тебя зовут Зенка? – спросил я подойдя к нему и поймав на себе подозрительный взгляд его водянистых глаз.

– Меня так зовут. – подтвердил он, – Какое тебе дело ко мне?

– Я посыльный. – ответил я, достав из мешка бутылку сидра, – Градислав просил передать тебе на пробу.

Зенка не мешкая откупорил бутылку и припал к горлышку.

– Очень хорошо! – восхитился он, почмокав губами, – Пожалуй, я закажу у Градислава несколько ящиков сидра. Это всё?

– Здесь ещё письмо для тебя от Бойдана.

Зенка моментально выдернул письмо из моих рук, снова впав в раздражённое состояние. Прочитав письмо он хмуро произнёс:

– Так и думал что это от Бойдана, будь он неладен. Ты принёс плохие вести, посыльный. А ты знаешь что ждёт того, кто приносит дурные вести?

– Погоди, – быстро произнёс я сообразив, почему Зоран не захотел доставлять письмо лично, – прежде расскажи что случилось? Возможно я смогу решить твою проблему.

– Очень сомневаюсь. – медленно ответил Зенка, и недолго подумав пояснил, – У меня сломалась дробилка. Бойдан уже в гневе из‑за того, что поставки задерживаются, но он пока не представляет как долго это продлиться. Моей голове недолго осталось держаться на шее, как и твоей. Правда вместе веселее, а?

– Но разве её нельзя починить? – лихорадочно соображал я, про себя костеря на все лады Зорана, который так просто подставил меня, – Не могла же дробилка развалиться на части?

– Сломана шестерня. – вздохнул Зенка, – Я дал задание кузнецу, чтобы её сделали и привезли, но сколько времени пройдёт, пока её отольют, неизвестно.

– А запасных нет?

Зенка хмуро посмотрел на меня. Потом поднял бесцветные глаза вверх, вспоминая что‑то, и произнёс:

– Шахта рушилась однажды. Вернее не сама шахта, а некоторые её ответвления. Завалило много людей и старую камнедробилку. Если её отыскать и снять от туда самую большую шестерню, то она бы подошла.

– Я поищу, если ты разрешишь мне. – предложил я, понимая что это единственный шанс сохранить свою жизнь, а в случае удачи – наладить хорошие отношения с тиуном.

– Довольно опасно в порушенной шахте лазать. – счёл нужным предупредить меня Зенка, – Там могут быть морталисы. Хотя мне то что? Ищи.

Я повернулся, чтобы идти, но Зенка окликнул меня:

– Держи табличку, чтобы тебя не задерживали. Вернёшь на обратном пути.

Получив разрешение на свободное перемещение, я почти без надежды на то, что сумею отыскать заброшенную камнедробилку, направился вниз. По пути разглядывал табличку из свинца размером с пол ладони, на которой было выдавлено лишь три слова: «Передвижение разрешено. Зенка». Таких табличек в ящике, что стоял рядом с Зенкой, было множество, и если я не смогу вернуть ему табличку, погибнув под завалами, потеря будет невелика.

В глубинные недра шахты вёл довольно крутой и продолжительный спуск. Факелов по пути почти не было, рудной породы тоже не заметил. Скорее всего, поэтому эта часть шахты была темна и пуста. Мне пришлось возвращаться, чтобы захватить с собой факел, ведь я совсем не горел желанием упасть в пропасть. Чем ниже я опускался, тем больше меня охватывало ощущение, будто я спускаюсь в желудок огромного, бездушного монстра, который проглотит и переварит всё, что попадёт внутрь. Представлял себе обречённость и подавленность узников, которые попали в это жуткое место. Такая каторга могла сломить кого угодно и я благодарил судьбу за то, что имею возможность видеть солнце и свободно передвигаться.

Достигнув очередного скального уступа, который был настолько узок, что идущим навстречу друг – другу людям с тележками сложно было бы разминуться, я подошёл к его краю и посмотрел вниз. Помост, делал два поворота, уходя под плиту, на которой я стоял. Хорошо были слышны удары множества кирок, и это означало что каторжане трудятся на самом дне шахты. Проходя мимо пяти боковых рукавов, я внимательно осматривал каждый из них. Все они были выработаны и заброшены, а один и вовсе оказался завален камнями. Я осмотрел завал, попробовав сдвинуть каждый валун, и с радостью обнаружил, что большой и с виду неподъёмный обломок, край которого был плотно прижат к стене пещеры, слегка качнулся под нажимом. Сдвинуть его стоило больших трудов, но когда глыба отвалилась наружу, я увидел проход внутрь. Согнувшись, или ползком, по нему можно было пройти дальше.

С опаской я полез в это отверстие, освещая путь факелом. Со всех сторон меня окружал камень. Он давил, грозил обрушиться, оставить навсегда лишённым света, ожидая длительной и мучительной смерти. Наконец я миновал место обвала и оказался в более просторном месте, где можно было выпрямиться в полный рост. Гнетущее ощущение, вопреки ожиданиям, не исчезло. Теперь к нему добавился страх оказаться замурованным в заброшенной части рудника. Пройдя вперёд шагов десять, я наткнулся на лестницу, которая вела вниз. Тут же послышалось угрожающее шипение, сухой стук и цоканье когтей по камню. Нечто, потревоженное светом факела, выражало недовольство моим появлением.

Подойдя к лестнице, я протянул руку как можно дальше вперёд, чтобы осветить максимально возможную область. То, что я увидел, едва не заставило меня бежать назад. Огромные, больше человеческого роста, насекомоподобные существа, с мощными челюстями – жвалами, как у жуков, ожидали меня у нижних ступеней лестницы. Их жуткие, не мигающие, чёрные глаза на сплющенном черепе, в которых, как на поверхности озера в безветренную погоду, отражался дрожащий свет факела, были обращены на меня. Морталисов было трое. Они ждали внизу, изредка делая попытки вскарабкаться по гладкой, отвесной стене. Их тонкие передние ноги больше походили на копья. Остальные четыре лапы были усажены множеством крючковатых наростов, позволявших морталисам зацепиться за любую неровную поверхность и взобраться по ней. На моё счастье ни трещин, ни выступов на стене не оказалось, а лестница была обломана почти у самого верха. Я заставил себя спокойно оглядеть пещеру, не обращая внимания на её жутких охранников, и разглядел камнедробительную машину, которую и искал.