Операция «Сентябрь»
Документы воинских частей и соединений действующей Красной армии, подразделений войск НКВД по охране тыла, военной контрразведки «Смерш» подтверждали тот факт, что действия АК, мягко говоря, не вызывали понимания со стороны советских солдат и офицеров. В докладной записке наркома внутренних дел СССР Берии на имя Сталина и Молотова от 16 июля 1944 г. отмечалось, что в районах Вильнюса, Новогрудка, Туркели, Медников было сосредоточено до 25 тысяч солдат АК, хорошо вооруженных и обеспеченных артиллерией, немецкими самоходными орудиями, танками, автомобилями, мотоциклами. «Поляки безобразничают, – писал Берия, – отбирают насильно продукты, рогатый скот и лошадей у местных жителей, заявляя, что это идет для польской армии… В настоящее время поляки проводят усиленную мобилизацию в “Армию Крайову” и собирают оружие… Кроме того, наличие этой “польской армии” дезориентирует местное население. Многие думают, что это польская армия Берлинга, и когда пришли заготовители от 3‐го Белорусского фронта в Ошмяны за продуктами, то им жители заявили, что они уже все задания по налогу выполнили в польскую армию Берлинга».
Подразделения АК в тыловых районах стали оказывать вооруженное сопротивление Красной армии и войскам НКВД, осуществлять акты диверсий. По данным органов военной контрразведки «Смерш», с октября 1944 г. усилились вооруженные нападения именно на армейские подразделения Красной армии. Всего в августе – начале ноября 1944 г. бойцами АК было совершено пятьдесят актов террора, в результате которых погибли 184 офицера и солдата Красной армии, 78 были ранены.
Ответные меры советских властей не заставили себя ждать. Оперативно сформированная сводная стрелковая дивизия войск НКВД под командованием генерал‑майора Б. Серебрякова при содействии органов военной контрразведки «Смерш», НКВД, НКГБ, военной контрразведки Войска Польского развернула операции по разоружению частей и подразделений АК. В тыловой зоне наступавшей Красной армии начались аресты руководителей и солдат АК. С июля до середины ноября сорок четвёртого года в Белостокском воеводстве и Бяло‑Подлясском уезде было арестовано и отправлено эшелонами в лагеря НКВД 2044 офицера и солдата АК, из Люблинского воеводства – 2210 человек.
В секретном донесении заместителя наркома внутренних дел СССР И.А. Серова и командующего войсками 3‐го Белорусского фронта генерала И.Д. Черняховского наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии от 18 июля 1944 г. сообщалось о том, что 17 июля в ходе операции по разоружению солдат и офицеров так называемой Польской Армии Крайовой в районе Вильно были разоружены и задержаны командующий Виленским округом АК подполковник Кржешевский (псевдоним «Людвиг») и командующий Новогрудским военным округом АК полковник Шидловский (псевдоним «Полищук»). С ними были задержаны 26 офицеров АК, из них 9 командиров бригад, 12 командиров отрядов и 5 штабных офицеров. После прочёсывания лесов вокруг Вильно обезоружены и задержаны 3500 человек, из них 200 офицеров. Изъято 3000 винтовок, 300 автоматов, 50 пулемётов, 15 миномётов, 7 лёгких орудий, 12 автомашин и большое количество боеприпасов.
Аресты продолжались и в дальнейшем. В марте 1945 г. был арестован бригадный генерал Л.Б. Окулицкий, командующий АК, приказом которого от 19 января 1945 г. Армия Крайова распускалась, а ее солдаты и офицеры освобождались от данной ими присяги.
Таким образом, решение советского руководства о ликвидации АК основывалось на военно‑политических интересах. АК, не воевавшая с общим врагом, гитлеровскими войсками, а использовавшаяся в тылу Красной армии в целях захвата политической власти, да еще вступившая в открытые боевые столкновения с советскими войсками и частями НКВД, была обречена. Противостояние частям Красной армии на освобожденных от гитлеровцев территориях Польши в 1944 г. стало смертным приговором для Армии Крайовой.
Между тем на территории Виленского края и в самом Вильнюсе после формального роспуска АК осталось более десяти тысяч её бойцов и командиров, которые по приказу «лондонского» польского правительства влились в реорганизованные отряды, развернувшие вооружённую борьбу с частями внутренних войск НКВД – МВД, органами милиции, НКГБ – МГБ. К осени 1946 г. эти отряды, изрядно потрёпанные за два года, продолжали представлять собой внушительную военную силу, но постепенно превращались в организованные преступные группировки. Прикрываясь лозунгами борьбы за независимость Польши, против коммунизма, Советов, колхозов, они скатывались на дорогу самой разнузданной уголовщины…
Часть I
БРОШЬ
1
В семь тридцать утра Савельев вошёл в свой кабинет. Раздвинув плотные, не пропускавшие дневного света шторы, отворив форточки, он вынул из сейфа папку с документами и, закурив, углубился в чтение. Ровно в восемь зазвонил телефон. Помощник заместителя министра госбезопасности просил немедленно прийти в приёмную. Савельев убрал документы в сейф, оправил китель и поглядел в висевшее рядом с вешалкой зеркало. Вроде всё нормально, можно идти к начальству.
Пока он шёл длинными коридорами здания МГБ на Лубянке, здороваясь со знакомыми и незнакомыми сотрудниками и пробегая глазами по номерам кабинетов, пока спускался с этажа на этаж, который раз вспоминал, что он знает о комиссаре госбезопасности 3‐го ранга Николае Николаевиче Селивановском. Красивый сорокапятилетний генерал, чей облик напоминал генерала Ермолова по портрету в галерее героев 1812 года в Эрмитаже, был профессиональным чекистом. Воевал с басмачами, двадцать лет служил в военной контрразведке. В годы войны – начальник Особого отдела НКВД Сталинградского, Донского, Южного фронтов, уполномоченный НКВД СССР по 4‐му Украинскому фронту, заместитель начальника Главного Управления контрразведки «Смерш» Наркомата обороны. Он руководил заброской советской агентуры и диверсионных групп в немецкий тыл. После войны работал советником НКГБ СССР при Министерстве общественной безопасности Польши. Был дружен с маршалом Рокоссовским. После утверждения Абакумова в мае нынешнего, сорок шестого, года министром госбезопасности СССР, назначен замминистра. Курировал разведку и военную контрразведку. Селивановский считался человеком, безмерно преданным Абакумову. Берия уважал Селивановского. После того как отношения с Абакумовым становились всё более натянутыми, и будучи заместителем председателя Совета Министров СССР, курировавшим спецслужбы, Берия часто поручал Селивановскому сугубо деликатные дела, особенно за рубежом.
Селивановский неплохо знал Савельева, ценил его опыт, неоднократно брал с собой в командировки в Германию и Польшу. Савельев не мог до конца разобраться, искреннее ли отношение Селивановского к нему, или тут главную роль играл фактор уважения подполковника всесильным министром Абакумовым, помнившим роль Савельева в поисках и идентификации останков Гитлера и Евы Браун в мае прошлого года в Берлине и в обнаружении немецкой реактивной авиационной техники после войны[1].
[1] См.: Трифонов С.Д. Полёт Пустельги. М.: Вече, 2014; Его же. Полёт в неизвестность. М.: Вече, 2017.
