Осенний бал лицемерия
В голове густой туман из отчаяния и ярости. Больно от предательства. Не ожидала я от него. За два года наших отношений ни разу в измене не был заподозрен.
– Ах ты мразь!‑кричу и кидаюсь на него с кулаками. Сильно бью, резко, часто. Он только руками прикрываться успевает.– Паскуда!
От ярости не вижу ничего перед собой и мыслей в голове никаких. Только убить его хочется. Наказать, за то что посмел так со мной поступить.
– Дура!‑орёт во все горло, руками голову прикрывает, пытается увернуться от моих ударов.– Угомонись!
Выдохлась, руки опускаю, пытаюсь отдышаться и на него смотрю. Все ещё не понимаю, почему он так поступил…
– Сама виновата!‑орёт на меня. Как бить перестала, так хозяином ситуации себя почувствовал.– Я тебе написал чтобы ты не ехала, нахуй припёрлась?!‑глаза таращит, смотрит со злостью.
Самопроизвольный выпад сжатым кулаком прямо в нос. Удар точный, поставленный. Мой тренер по боксу мог бы мной гордиться. С одного удара сломала. Прям услышала этот неприятный хруст. Руке больно очень. Так сильно, что пальцы немеют. Трясу ушибленной кистью, и наслаждаюсь результатом усердных тренировок. Влад снова орёт, только теперь от боли. Нос свой трогает, из которого кровища хлещет, голову закидывает.
Вот теперь нормально. Теперь хорошо. Даже отпустило немного.
Возвращаюсь к машине, сигналкой пикаю.
– Мы полицию вызвали!– орёт из открытого окна какая‑то тётка.– И передали информацию в ГАИ!
Бесит. Фак ей показываю и в машину сажусь, с места срываюсь. Плакать хочется. Обидно до ужаса. Столько времени вместе провели, я так сильно к нему привыкла. Мне всегда казалось что мы идеально подходим друг другу. Влад всегда поддерживал меня во всех моих безумных идеях и неизменно принимал участие. Вместе с ним мы угнали моторную лодку у подпитых рыбаков чтобы добраться до ближайшего маленького дикого острова. Вместе с ним мы взломали замок заброшенного здания бывшей психбольницы и бродили ночью по длинным коридорам, заглядывая в палаты. Вместе с ним спускались в опасные затопленные катакомбы, сооруженные ещё в двадцатом веке. Самое обидное сейчас, то что мне больше не с кем будет отрываться и совершать необдуманные поступки. Маша слишком хорошо воспитана для таких мероприятий. К тому же немного труслива.
Возвращаюсь домой, захожу в любимую квартиру, свет включаю и сразу прохожу к мольберту что стоит у окна. На круглом небольшом столе рядом с ним, множество различных красок разных производителей и консистенций. По столу разбросаны кисти, а у стены приставлены несколько чистых подготовленных холстов, разных размеров. Всего несколько месяцев назад я окончила художественный колледж, и теперь являюсь профессиональным художником. Рисование‑моя страсть. Моя отдушина. Возможность высказать этому миру все свои эмоции и чувства. Миша, когда узнал о том что я собираюсь уходить с девятого класса и поступать в художку, устроил скандал. Он искренне считает что рисунками на жизнь не заработаешь, но спорить со мной и доказывать свою правоту, пустое занятие. Я всегда иду до конца.
Картины и правда очень плохо продаются. Заработанных денег не хватит даже на дорогую косметику, которой я привыкла пользоваться. Но я искренне верю, в то что у меня все ещё впереди.
Ставлю чистый холст, открываю баночки с акриловой краской, в последнее время я люблю писать именно ими. Кисть в руку беру, с головой погружаюсь в процесс, выгружаю на беззащитный холст всю свою злость, всю обиду, всю боль.
Глава 3
Поворачиваю зеркало заднего вида на себя и быстро поправляю чёлку. Возвращаю зеркало в исходное положение и перестраиваюсь в левый ряд. Глаза закрыты большими солнцезащитными очками, чтобы не пугать Машиного жениха видом своих опухших глаз. Я обещала что вместе с ней поеду в аэропорт встречать Игната. Уже десять раз пожалела об этом! Так не хотелось рано вставать, учитывая что я проспала всего полтора часа. Практически до самого утра изливала душу молчаливому холсту. Но я ей обещала. Всегда стараюсь выполнять обещания данные подруге, не люблю когда она расстраивается и тем более, когда во мне разочаровывается.
– Как у Влада дела?‑спрашивает Маша, не поворачиваясь. Сидит рядом и смотрит в окно. Заметно волнуется перед встречей.– Вы встречались вчера?
– Мы расстались.‑отвечаю быстро и коротко.
Поворачивается. Не смотрю на неё, но чувствую как прожигает меня горящим взглядом ожидая подробностей.
– Да ладно!‑восклицает радостно.– И что он натворил?
– Он мне надоел.‑говорю уверенно. Не хочу посвящать её во все подробности. Не хватало ещё, чтобы она стала меня жалеть. Я вообще мало что рассказываю подруге о личных переживаниях. А если быть точнее, вообще ничего не рассказываю. Мне с детства всегда казалось, что она, девочка из хорошей полноценной семьи, никогда по настоящему меня не поймёт.
– Ты посвятила этому человеку два года своей жизни, и так легко об этом говоришь?!– произносит удивленно. Не верит.
– Дегенерат!– кричу в лобовое стекло на впередиидущую машину. Моргаю дальним светом, чтобы пропустил.– Какого хрена вы претесь на левую полосу?– возмущаюсь, сосредотачивая все свое внимание на медленном джипе, из‑за которого мне пришлось сбавить скорость.
Маша по‑прежнему ждёт ответа, не сводит с меня карих требовательных глаз.
– Да что ж такое!– выкрикиваю и вылетаю на правую полосу перед белым седаном, обгоняю медленный джип, открываю окно, показываю водителю фак и подрезаю. Газ в пол и он уже меня не догонит.
Этот быстрый маневр напрочь отбил у Маши желание задавать вопросы. Она на всякий случай проверила пристегнут ли её ремень безопасности и для надёжности ухватилась за ручку над дверью.
– Ты бы хоть иконки поставила.‑выдавливает из себя.
– Мне не нужны зрители.‑отвечаю.
На полном ходу вхожу в поворот перед аэропортом, успеваю проскочить через шлагбаум, который открылся чтобы впустить машину передо мной, обгоняю её и резко торможу у выхода из большого голубого здания аэропорта, прямо перед собравшимися там людьми, среди которых Маша сразу разглядела своего жениха. Подруга быстро отстегнула ремень и бросилась из машины на шею своему возлюбленному. Нажимаю кнопку открытия багажника, сжимаю в руках тёплый кожаный руль, жду когда они положат чемодан и сядут в машину. Не терпится отвезти их и вернуться домой, чтобы с наслаждением отдаться Морфею.
– Может ты хотя‑бы выйдешь?‑спрашивает подруга заглядывая в открытое окно. Звучит как утверждение. Хочет представить нас друг другу. А я сегодня совсем не хочу ни с кем знакомиться, потому что выгляжу неважно.
– Поехали.‑отвечаю.– Здесь нельзя долго стоять.‑напоминаю.
