Осколки юности

Для свиней у нас было заготовлено сено под навесом на заднем дворе. С трудом пробравшись на наш задний двор, я едва ли смогла взять необходимое количество сена, так как при такой непогоде сделать это было довольно проблематично.

– Вот, мои хорошие, ешьте! – с улыбкой сказала я обитателям сарая. Хоть и свинья далеко не милое животное, но мне все равно они казались симпатичными. Ни разу в жизни я не присутствовала при закалывании свиньи, да и курей зарубить мог только папа, мне невыносимо даже было смотреть на это. Они все живые и чувствуют боль, и, скорее всего, приближение своей смерти они тоже чувствуют.

Как только я разложила сено по корыту, поросята кинулись к своей кормушке.

Теперь, когда дела были закончены, надо было просто дойти до дома и переждать, пока дождь перестанет идти.

Я так надеялась, что ливень закончится быстро и мы вдвоем уйдем к Насте.

Ну а с завтрашнего дня мне предстоит несколько недель пожить у бабушки и дедушки. К сожалению, на носу были выпускные экзамены, а папа в очередном запое. Так что закреплять пройденный материал под его пьяные крики и песни, которые будут непременно звучать из нашего проигрывателя, не выйдет.

Я настолько глубоко погрузилась в мысли о предстоящих экзаменах, что сама не заметила, как прошла в дом. Меня моментально отрезвил звон битого стекла, исходивший из кухни.

– А‑а‑а‑а‑а! – донесся из дома душераздирающий крик, вдогонку к звону стекла. Он принадлежал моему папаше. Что же с ним такое происходит?

В меня на полном ходу врезалась Настя. Она хоть и знала моего придурошного папаню, но вот к его пьяным выходкам никак не могла привыкнуть.

– Лор, там твой папа… Он это…

– Иди пока на крыльцо, – спокойно сказала я подруге.

На кухне была просто красота! Весь пол был усыпан мелкими осколками от разбитой бутылки. Ее содержимое мне не было знакомо, но думаю, что там был спирт или самогон.

– Пап, хватит! – закричала я, пытаясь обратить его внимание на себя.

– Ну че, набегалась?!

– Пап…

– Бросил тебя твой толстосум! Да?! К любимому муженьку прибежала?!

– Пап, это я, Лора! – кричала я, понимая, что дело плохо.

– Че?! Лора?! Ты, проститутка, и про дочку вспомнила?! Да не нужна ты Лоре! А мне нужна! Я жить без тебя не могу, сука ты паршивая!

Не подобрав нужных слов, я стояла столбом и тупо смотрела на отца. А вот папа времени не терял. Он резким движением взял сковороду с плиты и с силой запустил ее мне в голову.

– На! Змея подколодная! Гадюка! Райка, что же ты с нами сделала?! Что ты сделала?! – в конце произнесенной фразы отец не выдержал и стал рыдать навзрыд.

У меня сильно болело плечо, так как сковорода при полете все же задела меня и удар пришелся именно на плечо.

– Что ты молчишь?! Сказать нечего, падла?! Я сейчас тебе помогу! Обожди маленько!

Папа взял большой нож, которым он обычно свежевал тушки животных. Вот сейчас надо уносить ноги.

Я истошно закричала и что есть мочи побежала со всех ног на улицу. В тот момент дождь не волновал меня совсем. Мне надо было выбраться живой из дома.

Я выбежала на крыльцо. Его ступени от дождя были мокрыми. Нога соскользнула, и мое тело, потеряв равновесие, кубарем полетело вниз.

Воображение рисовало только один исход происходящего: я не успеваю встать, и мой больной папаша начинает делать из меня сито. Конец.

И все могло бы так трагично закончиться, если бы не соседи, которых позвала на помощь Настя.

Они дружно скрутили моего папочку и отвели в дом. Настя позвала Семеновых. Они жили в доме напротив. Семья состояла из трех человек – глава семейства, взрослый сын, который на днях вернулся из армии, и его мама.

– Ой, Лорочка! Ты упала? Или он тебя толкнул? – с неподдельным беспокойством спросила у меня соседка, тетя Лена.

– Нет, теть Лен. Я поскользнулась и упала. Мне к папе надо, наверное.

– Не дури! Мы сейчас папе твоему скорую помощь вызовем! И мой Володька с ним посидит! А то как пить – так вместе! А как твой папаня концерт устраивает, так врозь! Ух, говорила я своему Вовке вчера, мол, негоже пить Виталику с тобой, у него дочка к экзаменам готовиться будет, школу девка заканчивает! А он все заладил: «Да ладно, Ленок! Мы по пятьдесят и по домам!» Ты уж извини меня, что я за мужем своим не доглядела.

– Все нормально. Не с дядей Вовой он выпил бы, так один или другого кого нашел.

– И все равно. Знала ведь, что так будет, и не усмотрела. Эх.

– Они хоть что пили‑то?

– Не знаю. Да ты не переживай! Мой Володя всякий суррогат пить не будет! Иди, моя хорошая! Иди к бабушке с дедушкой!

– Мы, наверное, ко мне пойдем. Да, Лор? – вмешалась в разговор подруга.

– Да, мы к Насте, – согласилась я.

– Что ж, дело твое. Идите, детки, идите. А мы уж с Вовкой за твоим папой присмотрим, – попрощалась с нами тетя Лена.

Ничего идти нам не мешало, ведь ливень к этому моменту уже закончился.

– Насть, у нас первый экзамен когда? Через две недели?

– Вроде бы, а что?

– То есть ты тоже точного числа не помнишь?

– Не‑а! Не переживай! Завтра в расписании посмотрим или у Натальи Романовны узнаем.

– Ты готовишься?

– Ага! Ровно столько же, сколько и ты!

– Надо начинать заниматься.

Настя фыркнула, а потом сказала:

– Да ладно тебе! Норма‑а‑а‑льно все будет! Это ж внутришкольные.

– Все равно нужно постараться хорошо все сдать. Почему ты вообще не переживаешь по этому поводу?

– Просто я поняла, что экзамены все равно сдам. Вот в институт надо будет подготовиться капитально.

– Завтра у нас шесть уроков?

– Ага! Так идти неохота, если честно!

– Насть, я все понимаю, но надо потерпеть! Это ведь последние учебные дни.

Наш диалог был довольно скучным. По пути домой к подруге я всерьез задумалась о том, что пора прекращать ходить к ним как к себе домой. Они, конечно, меня любят, всегда рады видеть, но все‑таки всему есть предел.