Осторожно, детка!

– Да ладно, я пошутил! Обещаю, меня не будет кошмарить. Я взрослый мужик.

– Ты можешь меня не останавливать, а? Мне и так сложно. Я тоже привыкла.

Матвей, склонив голову на бок внимательно смотрел серьезными глазами.

– Лиз, хватит. Приготовь мне завтрак! И мы поедем в твой институт.

– Ты никогда не ешь по утрам.

– А сегодня ем. Давай дружить заново. Что вчера такого случилось, скажи? Эльзу, наконец‑то, испугалась? С чего вдруг?

– Я вчера поняла, что ты не умеешь дружить с девушками.

Матвей присел перед ней и взял за руку.

– Лиз, я помню, что тебе неприятен. Я помню. Вчера немного разогрелся. Больше не пью. Обещаю не реагировать на тебя.

– И на Эльзу ты реагируешь, да?

– Я её не люблю. И не испытываю дружеских чувств. Она хочет сразу двоих‑троих, я уже почти отвязался. А сейчас ей нужны эмоции, которых несчастный Макс, похоже, дать не может.

Начал капать дождь.

– Матвей, ты не злой, почему ты с ней? Что такого будет, если ты откажешься? Скажи мне честно.

Матвей нервно усмехнулся.

– Мне повторить? Я же рассказывал.

– Ты мне рассказал не всё. Ты красивый, можешь ей управлять, как мужчина, не боишься позвонить ее отцу, я это видела, и … мог стать богатым. Почему отказался, а сейчас подчиняешься?

– Отказался, потому, что я не хочу быть женатым, тем более на неприятной мне женщине. И мне такие деньги не нужны.

– Но ты их берешь. За еще более ужасные вещи, да? За меня. За то, что ты делаешь для нее. Такие нужны?

– Всё, хватит. Мой номер у тебя есть, … не хочешь, не звони. До свиданья, лисица.

– Не хотела обидеть. Пока, Матвей.

– Не хотела? Ты не хотела обидеть? Если бы не хотела обидеть, пошла бы сейчас со мной. Осталась, пока я не выгоню тебя сам. У меня такое чувство, что ты боишься себя. Ты сама точно не знаешь, что хочешь, да? Лисица, ответь честно.

– Я не могу тебе дать того, что ты хочешь. Я не могу тебе ничего отдать. У меня нет ничего!

– Пошли домой. Никто у тебя не заберет твою самую ценную… для юных женщин… честь и достоинство.

Подъехало такси к подъезду Матвея, он быстро прошел к таксисту наклонился к окну и передал деньги. Отпустил.

– Я еще вызову. Я не пойду.

– Лиз, не унижай меня, а? Мне с тобой‑то тебя не хватает. Что же будет, если ты уйдешь? Стою тут полуголый, как дурак.

– Не стой. И ты мне не ответил. Почему ты вчера ночью, еще до наших гостей… поехал к той, после которой себя ужасно чувствуешь. Она тебя не звала, ты сам отдался.

– Чтобы тебя не трогала.

– Вот поэтому я ухожу. Спасибо, до свидания. Ты из‑за меня уже потерял деньги, а теперь теряешь честь и достоинство. Самое ценное. Иди домой и забудь. Как будто не было меня. Я не твоя кошка, я змея, которую ты пригрел.

– Ты похожа больше на кошку. Дождь пошел, кошка драная. Ты намокнешь.

– Не надо было отпускать такси. Намокну и высохну. Матвей, уйди, я не хочу так жить.

– Давай попробуем. Если не получится – отвезу сам, куда хочешь. У тебя уже лицо все мокрое. Это водопад … из слез жалости ко мне?

– Это дождь. Слезы меня душат, понимаешь? Почему ты должен расплачиваться за меня?

– Я скажу тебе на ушко, – Матвей наклонился и тихо сказал – Потому, что это всё очень приятно! Мне нравится быть таким. Пойдем, мокрая кошка. Будем дружить. Макс … может быть не скоро, но он ей надоест. Я тоже. Или что‑то другое изменится. Всё и всегда меняется. Со мной безопаснее сейчас. Если она захочет что‑то подкинуть – я заберу себе, буду следить. Ты дурочка, сама не сможешь. Пойдем…. Не томи, Лиза.

Матвей подхватил вещи в одну руку, схватил ее другой и потянул за собой. В лифте поцеловал в макушку и засмеялся.

– Приятно и бесплатно!

– Я тебе чем‑то должна помогать. Что‑то делать.

– Домработница из тебя никакая. За собой убрать не можешь. Готовлю я лучше. Можешь мне в ресторане помочь. В пятницу поедем, поработаешь на меня за еду. А может и не только за еду. Согласна?

– Да, согласна. Хоть что‑то для тебя… Ты правда в порядке?

– В полном. Но нервы потрепала с утра. Невоспитанный подросток.

Было обычное утро. Кофе, сендвичи с красной рыбкой, мягкий сыр… Матвей, который оказался таким настойчивым. Лиза снова впустила его в свою жизнь, и главная причина – доверие, чувство безопасности, которое она испытывала рядом с ним последние несколько дней.

В институт ехала на заднем сиденье, сама попросилась. Матвей не удивился, ему так, похоже, даже больше понравилось. Он слушал музыку, сделал несколько заказов по телефону для ресторана и ни слова ей не сказал.

А на лекции… его отношение и сочувствие сделали свое дело. Он словно сломал какую‑то защиту, на которой все это время держалось самообладание. Слезы хлынули из ее глаз, и она не могла их остановить. Она чувствовала не только свою вину за безрассудные поступки, благодарность к Матвею, который должен был обижать, но не стал. Она скучала по Максу, понимая, что с такими угрозами он действительно не сможет уйти.

Лиза закрыла лицо рукой и села так, чтобы никто не заметил. Но, когда лекция закончилась и она направилась к выходу, ее остановила какая‑то девушка и подвела к преподавателю.

– Я понимаю, когда студенты засыпают, но слез женских не выношу. Что случилось? Неразделенная любовь?

– Почему вы так … Да. Любовь.

– Это прекрасно. Девочка моя. Радуйся, что ты можешь любить. Любовь самое прекрасное чувство, даже если с тобой рядом нет этого человека. Я как‑то был влюблен, лет двадцать назад, в свою студентку. Я пять лет жил в счастье, что могу ее тайно любить. Она уже за это время успела замуж выйти, ребенка родить. А я все любил.

Когда всё прошло, почувствовал себя пустым. Спокойным, но пустым. И больше такого чувства не встретил. А кто‑то никогда не испытывает, он всегда пуст. Так что радуйся, живи и радуйся. Успокоилась?

–Да!

– Иди, и знай – ты наполнена чувством. Неважно, взаимное оно или нет! С тобой он, или с кем‑то другим.

– Я поняла. – Лиза улыбнулась. – лучше быть одной, но с чувством, чем с кем‑то, но пустой!

– Вот! Автоматом экзамен поставлю, если так же будешь на зачете соображать. – лектор засмеялся и подтолкнул Лизу к выходу.