Осторожно, детка!
– Нет, спать ты будешь в комнате, я могу возвращаться поздно, возможно, иногда не один… Ты будешь от меня закрываться. И мне нужен балкон, чтобы иногда по ночам курить.
– А почему по ночам?
– Не знаю. Как‑то с детства по ночам дымил и думал о чем‑нибудь хорошем… или плохом…
– Матвей, ты простишь меня за слова.… Я сказала тебе про деньги. Мне очень жаль. Я так не думаю больше.
– А мне жаль, что я их брал за это. Хорошо, что сказала.
За ужином вилка у Лизы тряслась в руке, и она смеялась сама над собой. Переволновалась все‑таки очень сильно, хотя старалась не показывать.
Матвей рассказал со смехом, как он проснулся и вскочил сразу проверять, не сбежала ли она. Признался, что не хотелось отпускать. Смотрел, как девушка доедает и запивает соком последние кусочки булки и смущенно улыбается.
Он думал сейчас, что одному жить не легче. С такой девчонкой чувствуешь себя нужным, забываешь о делах, обо всем. Хочется только смотреть и делать что‑то приятное, ради улыбки и благодарных взглядов, жестов. Когда она захочет, можно уехать на ее каникулы куда‑нибудь на море. Хоть на несколько дней. Вместе погулять. Сказала, что влюбленность пройдет. Пусть она перестанет мечтать, ведь он ничего не сделал для нее.
Глава 20.
Лиза проснулась в пять часов утра и лежала с закрытыми глазами, представляя, как сегодня ее любимый с женой будет собираться в свадебное самое сладкое путешествие. Они будут складывать свои вещи, спрашивать ничего ли не забыли, улыбаться друг другу, целоваться. Каждое утро будут целовать друг друга, как все эти три года.
Вчера она весь вечер делала вид, что ей нужно учиться, задумчиво сидела за ноутбуком и писала примеры, сверх заданного. Было сложно улыбаться, есть и о чем‑то говорить.
Отказалась поехать с Матвеем на работу. Он не настаивал, только предупредил, что вернется поздно. Предложил обсудить жизнь вместе – мужчина может приглашать гостей, Лиза с плеером в ушах даст ему время «повеселиться». Лиза может приглашать кого угодно, только не Сашу.
И сегодня Матвей вернулся домой только что, утром, возможно не один, Лиза не знала.
Она встала, открыла окно, вдохнуть свежий воздух, ощутить прилив жизненных сил.
Девушка вдруг остро, и очень сильно пожалела себя, представив какой‑то странной тенью, упавшей на совместную жизнь Эли и Макса всего на несколько дней, часов или минут.
Долго стояла, нервно кусая губы и глотая слезы. Ледяной осенний ветер охлаждал лицо, тело, легко трепал ее волосы.
«Пожалуйста, пусть у меня хватит сил отпустить прошлое… забыть его…» – одними губами повторяла она.
– Лиза? Что ты делаешь, зачем окно открыла? – Матвей вошёл в комнату без стука, это было очень неожиданно. Лиза тут же подумала, что ему, скорее всего, нужна его спальня, и была готова быстро выйти, но только после того, как сможет незаметно вытереть слёзы.
– Ничего, – выдохнула девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться и не пожаловаться ему, – Я свежим воздухом дышу, сейчас закрою. Ты можешь выйти на пять минут?
– Могу, а мы с тобой можем поговорить? – спокойно спросил Матвей.
– Не сейчас. Сейчас мне хорошо одной, уйди, пожалуйста.
– Кошка, я так не думаю.
Говорить с ним она не могла и не хотела. Почему у него такой добрый голос, что хочется ещё больше плакать? Почувствовала спиной, что Матвей не ушел, а сел на кровать.
– Лиз, пожалуйста, закрой это чертово окно и ложись, еще очень рано!
– Хорошо, – вздохнула девушка, продолжая смотреть в небо, аккуратно, еле заметно вытирая одной рукой слезы. Не хотелось, чтобы он видел.– Все, я закрыла, уйди, пожалуйста.
– Ложись! Я не смотрю, сижу к тебе спиной.
– Матвей, я серьезно не хочу разговаривать ни с кем.
– Я тоже не хочу.
– Могу сама выйти, а ты останешься, и будешь спать здесь, в своей спальне, – еле слышно прошептала Лиза.
– Лиз, не отталкивай. Меня тебе точно не стоит бояться. Я не прошу даже говорить со мной, ложись и молчи. Не думай ни о чем, я посижу рядом немного. Ты можешь ещё часа три спокойно спать, даже больше.
Лиза подошла и улеглась, накрылась одеялом. Она начала дрожать от холода, только сейчас почувствовала, как замерзла и какая холодная стала постель.
– Ты умница.
Уткнувшись в подушку, она прошептала сквозь слезы:
– Я никто Матвей, я тень на чужом счастье.
– Ты так себя чувствуешь?
– Мне жаль, что я такая. Слишком много места он занимает в моем сердце.
– Ты влюбилась. … Зачем ты в него влюбилась, кошка? Он же ничего для тебя не сделал. Это он тень на твоей жизни, а ты свет моих очей. Успокойся и засыпай. Тебе что, холодно?
– Очень холодно. Влюбляешься не потому, что кто‑то что‑то сделал, Матвей.
– Могу просто обнять и погреть. Я не пьян и не влюблён, не бойся. Скажу больше, у меня сегодня … были … три совершенно разных девушки, – он закончил фразу шепотом и усмехнулся.
– Не надо, сейчас я не хочу. Мне это не поможет. Иди спать, ты устал.
– Очень устал. Не открывай больше настежь окна. Воздуха ей захотелось…. Будь умницей. Будь сильной. Хочешь, чтобы стало легче – сегодня проведи время не одна, а с подружками своими, могу к ним отвезти. Или со мной. Разбуди часа через четыре и поедем.
Матвей не признался, что после бессонной ночи ему показалось, что ещё секунда, и он опоздает. Был готов перелететь через кровать и схватить. Пришёл в себя, понял, что этого не может быть! Не может она так сильно его полюбить, думает же девчонка о родителях! Зачем в окно?
Хоть на первый этаж переезжай! Вот как теперь быть спокойным!
Не стал он говорить и том, что ему очень не понравились слова о том, как она жалеет Макса.
Парень на грани, в отчаянии, но человек сильное существо, с инстинктом самосохранения. Жив ли такой инстинкт у влюбленных, неизвестно, но Макс в сознании, дышит и не вступает с Эльзой в отрытый конфликт. А до появления Лизы был почти всегда милым, выполнял, что хочет его подруга.
Смешно, но когда Матвей первый раз увидел эту Лизу – представил, как они целуются. Эльзу сразу начал переобувать. Долго уговаривал, повторяя: «Смогу влюбить, она наивна. Поиздеваюсь и брошу, это будет интересней, чем просто на одну ночь». Обещал, что очень жёсткое расставание устроит этой наивной зайчихе. А когда на свадьбе приблизился, почувствовал, что наивным стал сам. Лиска умнее взрослого мужика.
