От укусов ос

– Впервые слышу, что такая мелочь может развить отношения между людьми, – усмехается Дина и улыбается оператору, мол, смотри, какую чушь она несет.

– А я впервые видела, как сигарету заменили на длинную художественную кисть.

– Что?

– Да. Мадам Лима делала вид, что курит, держа в руке кисть, будто это мундштук, а после затяжки выдыхала воздух, словно клубы дыма. Она была такой естественной, что я даже не подумала об ее возможном сумасшествии.

– А ты любишь риск, – Дина явно заинтересована. – Я бы постаралась поскорее смыться.

– Мне некуда было идти. Я переживала неудачу в личной жизни, единственное спасение – работа, но там тоже не просидишь больше положенного. После рабочего дня я расслаблялась в кино, театре или в библиотеке, где наткнулась на мадам.

 

Беру первую попавшуюся книгу с полки и занимаю свободное место в зале. Открываю и начинаю читать. О, история Т. С. Элиота, одного из самых читаемых поэтов ХХ века. Нет, ну, как он мог так поступить! Неужели я настолько уродлива, что со мной нельзя, как с другими девушками? Перевожу дух и изо всех сил вникаю в текст. Уже месяц прошел с того разговора, можно было отпустить да забыть, но нет, тебе ж надо помучиться! Так, что там с поэзией? Ух, несколько страниц стихотворений. Разве мне нельзя почитать стихи на свидании? Я, наверно, слишком неромантична. Все, хватит! Да, тебя унизили, да, тебя оскорбили. Прими это как данность и живи дальше.

Встаю, медленно бреду в курилку. Вообще я не увлекалась сигаретами, в школе пару раз и то, как пристыдили с одноклассниками, так отрезало. После его жестоких слов я поняла, что курение успокаивает, настраивает на грустные, но не больные мысли. В комнате никого не было, повезло мне, не люблю дымить с кучей незнакомых людей. Правда, через несколько минут ко мне присоединилась женщина в длинном атласном платье. Из‑под шляпы с широкими полями выглядывали несколько неаккуратных прядок крашенных бордовых волос, очевидно выпавших из пучка сзади. Она стояла спиной ко мне, когда задала вопрос:

– Как давно ты с ним рассталась?

Я отметила стальные нотки в ее голосе и полную уверенность.

– Простите?

– А, так это не ты с ним рассталась. Он тебя бросил, верно? – незнакомка повернулась. Меня привлек острый подбородок, широкие синие глаза, тонкие губы, ввалившиеся щеки. Женщина страдала худобой, сильно выделялась ключица и костяшки запястий.

– Почему вы обращаетесь ко мне на ты? – я даже вскочила с места, раздражаясь от ее наглости. Ни почитать нормально, ни покурить, что за жизнь?! Я потушила сигарету, уже собиралась выйти, но в дверях оглянулась и замерла. Она держала в руках длинную художественную кисть, подобно мундштуку, потом поднесла ко рту, втянула воздух и выдохнула, сложив губы буквой О.

– Что вы делаете?

– Курю. Я же в месте для курения, – женщина недоуменно на меня посмотрела.

– Как вы поняли, что меня бросили? – я вернулась в кресло, не сводя с нее глаз. Чем объяснялся мой поступок? Не знаю, захотелось каких‑то новых ощущений, новых людей.

– По тебе видно – одиночка, да и своим вопросом ты подтвердила мою догадку, – заключила женщина и заняла кресло по соседству с моим.

– Откуда у вас привычка общаться на равных?

– Смилуйся, дорогая, я старше тебя в два раза, – она засмеялась, снова прикурив кисть. – Заметь, родители не обращаются к малышу на вы, а чем я хуже?

– Мы с вами не родственники, – сказала я, доставая телефон из кармана: времени много, пора домой.

– Можем ими стать, – увидев мои ползущие наверх брови, заядлая курильщица продолжила. – Меня зовут Лима, но если ты решишь прийти в мою семью, то будешь называть мадам Лимой. Я хозяйка клуба кошатниц – это место, где брошенные женщины становятся настоящими сестрами друг для друга. Хочешь собрать воедино свое разбитое сердце? Я жду тебя по этому адресу.

Она сунула мне в руку бумажку с названием улицы и дома, чуть поклонилась в знак прощания и ушла. Я мотнула головой:

– Видимо я что‑то не то курю.

 

– Расскажи подробней о вступлении в клуб, – Дина трясет волосами, полагая, что это будет красиво смотреться в кадре. – Ты просто приехала по адресу с чемоданом вещей, или по улицам устроили целое шествие ради твоего появления в ряду кошатниц?

Я приподнимаю уголки губ, хотя не считаю шутку смешной и остроумной. Подобное чувство юмора было у Марли, и моя реакция на Ро скорее проявление старой привычки, нежели вежливости.

– Все прошло весьма скромно. Весь следующий день после посещения библиотеки я сомневалась, на второй – размышляла, а на третий – решилась. Приехала познакомиться, вещи перевезла гораздо позднее.

– Ты уже упомянула, что клуб располагался в красивом дорогом особняке. Какими были первые ощущения от увиденного жилища?

– Страх, – ответ моментально срывается с уст. – Дом казался огромным, он был сложен из черного и белого кирпича, вся его массивность давила на меня. Я чувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой в книге ужасов, грозы только не хватало для полного эффекта. На пороге меня встретила одна из кошатниц, ее звали Хелен. Она провела мне экскурсию по особняку, рассказала общие правила, потом предложила дождаться мадам Лимы.

– Ты осталась?

– Нет. Мне было некомфортно, всю встречу пробыла в напряжении, боялась что‑нибудь задеть или разбить ненароком.

 

Я много времени уделила вечерним процедурам: долго сидела в ванной, медленно начищала зубы, не спеша размазывала маску по лицу. Конечно, я знала, почему не тороплюсь: была я не здесь, а вся там, в особняке, осталась.

Хелен – девушка с короткой стрижкой, маленькой бусинкой в носу и ослепительной улыбкой выглядела очень даже миловидной. Ее стройную фигурку не портили коротенькие шорты, растянутая выцветшая футболка и яркие желтые носки, которые перетягивали на себя все внимание в течение ее рассказа о клубе.

Надевала пижаму, а перед глазами эти носки маячили. Тяжело опустилась на кровать и глянула на тумбочку. Там лежала книга, я начала ее читать как раз за пару дней до того разговора. Все бы ничего, но этот шедевр литературы он посоветовал. Ах, у кошатниц целая комната отведена под библиотеку! Ну, вот опять. Или он, или клуб, больше думать не о чем. Почему‑то смотрю с надеждой на телефон, брошенный на одеяло. Я дала свой номер Хелен, вдруг что изменится, и мне уже не будет места среди них. Какая‑то часть меня хотела, что бы в эту же секунду позвонил он и сказал: «Собирайся, Викки, я жду тебя». Никто не позвонил.