Переплетённые судьбы

На меня светящимися ореховыми глазами из‑под густых ресниц смотрела изящная девушка. Я заправила за ухо светлую волнистую прядь, ещё горячую от плойки, надела шпильки и подхватила стоящие в коридоре пакеты с тортами и вином. Можно и нарядиться – день рождения бывает раз в году!

В голове пронеслась картина – я, хрупкая девушка на шпильках, стою около проходной с пакетами, и тут появляется Лев, и, как истинный джентльмен (в чем я не сомневалась!), галантно предлагает мне помочь донести их до кабинета. «Сейчас 7.20, когда мы доедем, будет 7.45, а в это время он как раз курит около проходной перед работой. Он не может не курить. И, как настоящий джентльмен, он не может не предложить свою помощь мне – тем более между нами уже есть особая связь, я видела это тогда, в его глазах… Итак, решено», – думала я, охваченная лихорадкой и лишь смутно осознавая наивность предположений.

Я запрыгнула в мерседес к коллеге, которая согласилась подвезти меня до работы в этот праздничный день, и мы отправились в путь. Меня потряхивало от будоражащего предчувствия чего‑то важного, а странный голод уже не мог оставаться спрятанной в подвале подсознания тайной, приходящей по ночам и заставляющей переживать эти видения. Он изо всех толкал меня к активным действиям. Я улыбнулась своему отражению в боковом зеркале черного мерседеса. Сегодня я выгляжу на высоте, сегодня мой день, мой праздник, и я достаточно доверяю своим коллегам, хотя проработала в корпорации совсем недолго… Это будет верное решение – пора действовать.

– Анжел, у меня к тебе чисто женский вопрос… Поможешь?

Анжела удивлённо сжала руль и улыбнулась. Она была не из тех, кто легко погружается в разговоры об отношениях и сплетнях, чувствовала себя уверенно в стороне от этих тем, касаясь только про необходимости.

– Мамочки, мне аж страшно. Ну давай!

– Помнишь, ты как‑то спросила, уж не Лев ли мне нравится… Ладно, ты раскусила меня, – я смущённо улыбнулась, но раз уже начала говорить – надо задать вопрос до конца. В горле слегла пересохло. – Ты так уверенно об этом сказала. Ты знаешь этого человека? Что‑нибудь можешь о нем рассказать?

– Я не особо много знаю, – ответила она без тени улыбки или насмешки над чувствами юной девушки, – очень умный, галантный. Если с ним и взаимодействовать, то через общие научные проекты.

– Увы, он женат, – выпалила я, вспоминая увиденное на нем кольцо и втайне надеясь, что я ошиблась и что он носит кольцо по любой другой причине.

Мне казалось, Анжела работает дольше меня, поэтому должна знать всё обо всех, и она точно скажет мне, что я ошибаюсь.

– Да? Не знала. Так часто и бывает, что такие свободными не остаются.

Я опустила плечи. На грудь вновь будто опустилась тяжелая каменная плита. Но внутри, в солнечном сплетении, продолжало сидеть то ли предчувствие, то ли знание, что все только начинается, несмотря на мои беспокойные мысли о том, что наше со Львом сближение было бы чем‑то неправильным. Я улыбнулась. В небольших городах, где я жила всю сознательную жизнь, отношения с женатыми были не то чтобы табу, но об этом никто не говорил открыто.

– Это твой выбор, и ты знаешь, на что идёшь, – спокойно продолжила она через несколько минут тишины. – Я сама была в таких отношениях. Восемь лет… Он ничего мне не сказал. Я случайно узнала, что у него жена и двое детей, но было слишком поздно. Сейчас его уже нет, – слишком спокойно и сухо продолжила она.

Я взглянула на неё. Сколько же ей пришлось потратить времени и сил, чтобы отойти от этого эпизода своей молодости? И отошла ли она до конца?

– Да, ты права. Но как же так вышло у тебя? – я переключила внимание на ее историю и перенаправила русло разговора. Мне хотелось узнать больше о той, с кем я работаю бок о бок.

Её слова удивили меня. Я вспомнила слова своей начальницы пару месяцев назад: «Тут, в нашем «храме науки», такие страсти кипят… Тут семьи распадаются!» Эти слова тогда для меня стали как спусковой крючок, чуть ослабляющий мои путы сомнений. По‑видимому, отношение к любовным треугольникам и адюльтерам здесь было более спокойное. Не было осуждения, испуга и пересудов, когда этой темы касались в разговорах.

Мы вырулили на песчаную дорогу и подъехали к пункту охраны. Я издалека посмотрела на курилку, втайне переживая, что мы могли бы с ним не пересечься по времени и мои расчеты дали осечку. Но нет, он стоял в своём старом, но элегантном сером пальто, курил, улыбался и о чем‑то болтал с коллегами. Его лицо по‑прежнему украшала неизменная легкая небритость, дополняющая его образ ученого, всецело захваченного какой‑то идеей.

Я вновь не смогла отвести от него взгляд, со стороны казавшийся тяжелым, и, не отрываясь, смотрела на него из‑за стекла автомобиля. Он не мог этого не почувствовать и повернул голову ко мне, посмотрев в глаза – мы сцепились взглядами на несколько секунд, немного дольше положенного, продолжая играть в нашу странную молчаливую игру. Я заметила в его глазах оттенки усталости и недоумения. Как долго мы будем бросать друг на друга взгляды, и кто же сделает первый шаг?

Машина остановилась у проходной. Он направился ко входу, но замер, наблюдая за нашим автомобилем. Я открыла дверь, элегантно выставляя ногу – шпилька бесстрашно ступила на покрытую грязью дорогу. Я деловито обошла автомобиль, достала два пакета с угощениями и направилась ко входу – он всё это время, не отрываясь, стоял и смотрел на меня. Мы обменялись кивками головы. «Ну же, предложи леди помощь», – с легким недовольством подумала я, ведь происходящее шло вразрез с моим утренним сценарием в голове.