По замкнутому кругу
– Вадим завтра вас ждет.
– А передачу что же? – спросил Трапезников.
– А передачу? – повторила она. – Яблоки, сказал, отдай Маришке. А сгущенку отнеси домой, я завтра приеду – сожру банку! Так и сказал: «Сожру целую банку!..»
Следственный эксперимент
Я тщательно готовился к встрече с Вадимом Тарасовым, для меня он был первым свидетелем, который общался с Юсовым и мог опознать его по фотографии.
Раньше времени из Верхнеславянска звонил Гаев. Им удалось обнаружить еще трех свидетелей.
В минуту раздумья постучал в стенку Шагалов – вызывала Москва.
– Федор Степанович! – Я сразу узнал голос полковника Каширина. – Здравствуй, старина! Сегодня авиа выслали тебе материалы, фотографии, списки руководства, описание интерьера. Кроме того, я послал тебе несколько книжек, они могут быть полезны. Будь осторожен. У тебя вопросы есть?
– Прошу ускорить ответ на наш запрос в Онеге!
– Записал. Все?
– Как будто все.
– Подумай.
– Сегодня мы направим запрос на проверку Черноусова по материалам трофейного архива СД. Очень прошу, Сергей Васильевич, ускорить.
– Все?
– Теперь все.
– Желаю удачи! Жму руку!
Полковник Шагалов слышал мой разговор с Кашириным.
– Вот увидите, Тарасов опознает Черноусова… – сказал он.
– Но может и не признать его ни в одном из предложенных снимков.
– Почему?
– Он видел Юсова в брезентовом плаще, шляпе и в очках, у нас же на фотографиях люди хоть и с бородой, но без верхней одежды и очков, кроме одного, я не знаю, кто это…
– Покажите.
Я достал из кармана фотографии бородачей и показал человека в плаще и шляпе.
– Это начальник геологической партии «Уралзолото», один из самых уважаемых людей в городе – Ивакин Петр Валерьянович.
– Времени осталось немного, увидим. К вам просьба, Владимир Иванович: позвоните в отдел культуры, попросите срочно принять нас, а я пойду к себе.
Когда я вернулся к себе, меня уже ждал старший лейтенант Лунев.
– Товарищ майор, проверку авиапассажиров закончили. – Он вынул из планшета блокнот. – Осталось два человека, которых никто не знает. Второго мая из Свердловска в Москву первым рейсом вылетел Рубцов Г.И., а третьего из Москвы вторым рейсом – Юрков И.Г. Теперь мы установим бортпроводниц этих самолетов и пригласим их на беседу. Думаю, что удастся выяснить, одно это лицо или два.
На чистом листе бумаги я написал:
«1. Родионов Богдан Т.
2. Рубцов Г. И.
3. Юсов Аркадий Борисович.
4. Юрков И. Г.».
– Посмотрите, Евгений Корнеевич.
Положив локти на стол, Лунев взял в руки листок и улыбнулся.
– Интере‑е‑сно получается!.. Он псевдонимы выбирает на две буквы: «Р» и «Ю». Какой‑то странный педантизм!
– Обобщение делать рано, еще не беседовали с бортпроводницами, но в чем‑то вы правы. Все это наводит на размышления. Так и хочется назвать пятого…
– Пятого? Кого же?..
Постучав, в кабинет вошел капитан Трапезников, поздоровался и сказал:
– Привез вам Тарасова. Настроение у парня боевое. Люба ему так и сказала: «Возвращайся домой чистый, без груза прошлого!»
– Давайте его, Игорь Емельянович!
Трапезников вышел из кабинета, а Лунев встал подальше и отвернул портьеру, словно сейчас его больше всего интересовал открывшийся из окна городской пейзаж.
Вошел капитан с Тарасовым. Парень поздоровался, подошел к столу и, неловко перебирая борт куртки, выжидательно на меня уставился.
Трапезников с Луневым уселись в дальнем углу и, не обращая на нас внимания, на полутонах затеяли какой‑то разговор.
– Садитесь, Тарасов. – Я указал ему на стул. – Нас интересует ваше знакомство с Юсовым, кража бумажника и чемодана. Словом, расскажите все, не опуская ни одной мелочи. – Я включил магнитофон. – Сперва, Тарасов, кратко ваши анкетные данные.
– Тарасов Вадим Нефедович. Родился в 1939 году на Брянщине. Родителей не знаю. Воспитывался в свердловском детдоме. Кончил пять классов школы и училище фабрично‑заводского обучения. Получил квалификацию фрезеровщика. Работал на заводе… Потом вожжа под хвост попала и пошел под уклон на полусогнутых…
Нервничая, парень неистово тер нос рукой, другого платка у него не оказалось, а торчащий из верхнего кармана, видимо, был дорог ему как память.
– Достаточно, Тарасов. Переходите к интересующему нас вопросу.
– Слышал я разговор двух женщин, кажется, это было в начале апреля. Одна, которая помоложе, жаловалась на детей: мол, нет в них никакой благодарности; растишь их, ходишь за ними, а встанут на ноги, и ты для них все равно что отрезанный ломоть. А другая ей говорит, что бывают разные дети. Вот у них живут квартиранты, старые люди, приехал к ним сын, служит капитаном в бухте Нагаева, так он привез полный карман денег, чтобы купить старикам в кооперативном доме квартиру…
Тарасов попросил разрешения напиться, налил из графина стакан воды, выпил залпом, вынул из верхнего кармана платок и вытер губы. Затем на столе разгладил его ребром ладони, тщательно сложил и заправил в карман. Мне запомнился морской пейзаж на платке, многоцветная радуга и белый парус.
