После заката будет рассвет

У Димы в доме был газ и нам не составило труда быстро вскипятить чайник. Когда сели пить чай, к нашей радости дали свет, и мы смогли нормально познакомиться друг с другом. У меня стучали зубы, так сильно я замёрзла, и Дима принёс мне плед, закутав меня в него по самые уши. Было непривычно вот так в первое же знакомство сидеть с чужим человеком, с которым толком и не знакомы, пить чай и болтать, как старые добрые приятели. Вечно всё у меня не как у нормальных людей!

– Извини меня, я не представилась, меня зовут….

– Я знаю, как тебя зовут, – перебил меня он, – тебя зовут Оля. Я уже всё о тебе знаю.

Я удивлённо вскинула на него бровь, но Дима меня сразу успокоил.

– Не пугайся, посёлок у нас маленький, и все всё друг о друге знают.

– Тогда понятно. Я знаю твою маму пару лет, но совсем была не в курсе, что у неё есть сын. Для меня это полная неожиданность.

Он опустил глаза вниз, поглаживая стакан с чаем и с печалью в голосе рассказал свою грустную историю.

– Я жил с отцом все это время. Какое‑то время у мамы был тяжёлый период, когда отец ушёл к другой женщине. Мать стала пить, и, как результат этого, её лишили родительских прав. Поэтому у меня было два выхода : идти в детский дом или жить с отцом. Конечно, я выбрал второе. Сначала я ненавидел разлучницу, из‑за которой отец бросил маму, считая её виноватой во всех наших злоключениях. Но она оказалась хорошей женщиной, не обижала меня, растила и заботилась обо мне. Я просто понял, что она не виновата в разводе моих родителей, и отец не виноват, просто полюбил другую, так бывает…

После этих слов Дима как‑то странно на меня посмотрел, переведя взгляд на мои губы. Было такое чувство, что он хочет меня поцеловать, я даже дышать перестала от волнения. Нет…, только не это, я этого совсем не хочу, только с одним рассталась, это уже слишком. Я не готова к новым отношениям, надо срочно отсюда делать ноги. Реакция моего тела не заставила себя долго ждать, я хотела тут же встать и уйти, но он продолжил рассказывать, и я села обратно, продолжая пить свой горячий чай.

– Всё это время я писал матери, просил образумиться и взяться за ум. И она смогла: бросила пить, переехала к вам в посёлок и, наладив свой быт, ждала меня. Первый раз я приехал сюда два года назад, летом, перед армией. Дрова помогал на зиму заготавливать, а потом в армию повестка пришла, и нам опять пришлось расстаться. А после армии сразу сюда вернулся, теперь точно с ней буду, не оставлю одну. Ведь у отца есть Марина, а у матери никого кроме меня. Одинокая она, я не могу её бросить. Вот такая история.

– Да непростая у тебя жизнь, сочувствую тебе….

Я посмотрела на улицу, где дождь уже почти закончился, и засобиралась домой, не считая нужным больше здесь задерживаться.

– Мне пора, спасибо за гостеприимство, – сказала я, снимая плед, не зная как быть с его футболкой, моя насквозь мокрая и была похожа больше на половую тряпку, чем на вещь.

– Не волнуйся, – успокоил меня Дима, когда заметил мой растерянный взгляд, – иди в моей, потом принесёшь. И ещё, вот тебе калоши мамины, сухие носки и кофта. И никаких но, болеть тебе нельзя, да и в следующий раз будет повод ещё увидеться, поболтать и попить чай, – неожиданно подмигнул мне он, предложив проводить до ворот, чем вызвал улыбку на моем лице.

Хороший парень этот Дима, внимательный, заботливый. Мои мысли опять потекли в том самом русле, перетекая в воспоминания о Рустаме. Почему судьба так ко мне несправедлива и мне на пути попался деспот, тиран и изменник? И самое страшное, он лишил меня покоя, и я теперь всех с ним сравниваю. Он уступает Диме по всем фронтам, но почему я не могу его забыть? Я забуду тебя…, обязательно забуду, вот увидишь, только дай время…, тебе не победить…

Медленным шагом, обходя лужи и грязь, я пошла работать, чувствуя, как спину мне прожигает взгляд моего нового знакомого. Ох, не нравится мне это всё. Чует моё сердце, ещё одна проблема на мою голову. Почему я притягиваю или неправильных парней, или правильных, но тогда когда я этого не хочу и просто к этому не готова? Господи, прошу, пусть я ошибаюсь, и он не имеет на меня никакие виды.

Но Бог в этот день, видимо, был занят другими насущными проблемами и наглым и беспардонным образом проигнорировал меня…

 

Глава 4. Рустам

 

 

«Не важно, с какой скоростью ты движешься к своей цели – главное не останавливаться».

Конфуций

Два до безумия долгих месяца я не видел моего Оленёнка. Никогда ещё время не тянулось так мучительно медленно: минуты оказались часами, дни – неделями, а месяцы – годами. Я еле сдерживался, чтобы всё не бросить и не рвануть к ней, схватить в свои объятия и доказывать каждую секунду, как она мне нужна. Меня останавливало только одно НО…., я в очередной раз боялся всё испортить. Нельзя спешить, теперь я уже учёный, а нужно всегда учиться на своих ошибках. В прошлый раз именно моё нетерпение сыграло против меня, больше таких просчётов я совершать не намерен.

Если я её не видел, то это не значит, что я о ней ничего не знал. Вся нужная мне информация ежедневно поступала на мой стол. Я опустился до банальной слежки, один человечек за деньги, незаметно от Оли вёл её скрытую фотосессию и всё мне доносил. Не могу, внутри всё горит от невозможности быть с ней, а так я хоть немного ощущаю себя рядом со своей любимой. В моей квартире настоящая фотогалерея, все стены обклеены только ей одной. Вот девушка идёт в магазин, а тут гуляет в парке, а здесь подставила своё милое личико под тёплые лучики солнца и улыбается своей улыбкой, которую я так обожаю. Эти фото создают ощущение, что она рядом со мной и никуда не уходила. Её улыбка заряжает меня энергией и смыслом жизни. Оля – это тот человек, кто заставляет меня каждый день открывать глаза и радоваться каждому дню. Скажете, что я помешался на ней или это одержимость? Хоть как назовите, но она вся моя жизнь…

Первое время я существовал в загородном доме и, конечно же пил, не просыхая. Спал в её постели, обнимаясь с подушкой, и бесконечно вдыхал родной, любимый запах. Такое чувство, что вся комната пропиталась ею и источала только ей присущий аромат, от которого у меня сносило крышу напрочь. Весь мой день сводился к такому распорядку: пил, иногда ел, иногда спал, а если не спал, просто лежал, снимая напряжение в паху, занимаясь самоудовлетворением, представляя её рядом с особой. У меня скоро руки будут в мозолях от этого, но ничего другого мне не остаётся. На других баб даже смотреть не могу, одна только эта мысль вызывает стойкое к этому отвращение. Для меня сейчас прикоснуться к другой – значит предать себя и мою малышку. Я и так накуролесил выше крыши, да я и не смогу…. Физически, конечно, смог бы, наверное, особенно если глаза закрыть и Олю представить, но… НЕ ХОЧУ.

В таком ключе я жил месяц, пока не приехал Марат ко мне в один из дней, беспардонно сбросив с кровати, и вылил всё бухло в раковину. Как у него вообще рука поднялась такое сделать?