Предвестник Бури

На лице Виктор Ивановича возникла злорадная ухмылка, которой позавидовал бы сам Мефистофель.

– Не надо паниковать. Даже если это был дух самого Саввы Морозова или кого‑то из его родни, вам совершенно нечего бояться. Мы все под надежной защитой! На случай, если на нашем пути повстречается недружелюбно настроенный призрак, я приготовил вот такой вот специальный оберег. – Лектор извлек из внутреннего кармана джинсовой жилетки некое подобие кроличьей лапки, обмотанный пожелтевшей бечевкой.

Смастерил он его накануне, как говорится, по пьяному делу. Но даже такая нехитрая поделка, в нынешних обстоятельствах произвела настоящий фурор. Прилипнув глазами к непонятной вещице, слушатели начали придвигаться ближе, словно пытались поскорее попасть в поле таинственного, защитного круга, как это сделал Хома Брут.

В такие моменты Виктору Ивановичу, готов был скулить от удовольствия.

Слегка отстранившись, он заметил, как люди повинуясь какому‑то внутреннему чутью, двинулись за ним следом.

– Итак, давайте не будем терять время и направимся к следующей точке. Еще одно мистическое место в нашей столице находится на Чистопрудном бульваре, – объявил лектор.

Возражений не последовало.

Приблизившись к автобусу, Виктор Иванович дождался последнего слушателя, и уже собирался забраться внутрь, когда услышал низкий, спокойный голос.

– Профессор Краснов.

– Простите? – обернулся лектор.

Перед ним стоял плотный, лысеющий мужчина. На вид, лет пятьдесят или чуточку старше. Вот только одет он был как‑то странновато, так сказать, не по погоде: длинный черный плащ – хотя город еще не остыл от дневного зноя, в руке зонт – а на небе не облачка. А еще в глаза бросилась невероятная усталость. Складывалось впечатление, что мужчина едва держится на ногах.

– Вы ведь профессор Краснов, верно? – уточнил незнакомец.

– Само собой, – инстинктивно кивнул Виктор Иванович. – А вы простите кто? С кем имею честь, как говорят в таких случаях?

– Мое имя вам ничего не скажет. Впрочем, вы правы, куда подевалась моя вежливость. Первуш Остромысл.

– Как‑как? – профессор едва подавил внезапный смешок. – Простите, я наверное ослышался.

– Не думаю. Я произнес его достаточно громко и четко. Остромысл. Не Крысыл, Осыл или Ромысл. И не стоит удивляться, в мою бытность подобные имена были, если можно так выразиться, в моде. Особенно если ребенок проявляет излишнюю пытливость в познание мира.

– В вашу бытность? – задумчиво повторил Виктор Иванович.

Мужчина кивнул.

– Но я все‑таки хотел вернуться к интересующей меня теме.

– Я весь во внимании.

– В девяносто восьмом году вы опубликовали одну очень интересную статью. Название точно не скажу, а вот содержание весьма примечательное: воскрешение людей и их возращение в родные семьи.

– Да, что‑то такое припоминаю, – сказал профессор, отстранившись к автобусу. Ему ужасно не понравился этот вежливый, но в тоже время, назойливый тип. – Простите, дело в том, что я сейчас на работе. Провожу ночную экскурсию…А знаете, что… приходите ко мне на кафедру, завтра, после четырех. Я дам вам свой номер и вы наберете мне. И тогда мы поговорим более предметно обо всех моих научных изысканиях. – Нервно теребя найденный в кармане клочок бумаги, профессор принялся выводить на нем цифры.

Но мужчина лишь слегка улыбнулся и покачал головой:

– В этом нет необходимости. Мы поговорим здесь и сейчас, а за экскурсию не беспокойтесь – вопрос решаемый. Нас выручит мой коллега. Уверен, он прекрасно справится с вашей ролью, никто и не заметит подмены.

Не успел профессор что‑либо возразить, а здоровый детина уже запрыгнул в автобус, заслонив собой водителя.

– Позвольте, но как же так?.. – растерялся лектор.

Мужчина еще раз улыбнулся. На этот раз как‑то фальшиво, и подхватив профессора под руку, потянул за собой.

– Думаю, часа нам вполне хватит.

Когда автобус, ревя дизельным мотором, исчез за поворотом, оцепенение сменил праведный гнев.

– Да кто вы такой?! Что вы себе позволяете! – возмутился профессор.

– А об этом я расскажу вам по дороге. Время дорого, мой уважаемый осведомитель.

04 июля 2018. 00.10

Неподалеку от Патриарших

Малый Козихинский переулок

 

Потеряв бдительность – жди беды

 

Остромысл продолжал придерживать профессора за локоток – ненавязчиво и можно сказать, осторожно. Но это была лишь видимость. Стоило Виктор Ивановичу слегка отстраниться, как толстые пальцы сжимали его руку в тиски и возвращали обратно на свое место.

Разговор начался не сразу: они немного покружили по ночным пустынным улицам, а когда совершенно внезапно начался дождь, мужчина раскрыл свой огромный зонт‑трость, и осторожно поинтересовался:

– Скажите, что вы думаете о нашем существовании?

– В каком смысле? – словно плохой студент вопросом на вопрос ответил профессор.

– В смысле – что нас ждет после смерти? – пояснил мужчина. Голос его прозвучал как‑то сдержано и устало, словно ему надоело в сотый раз повторять одно и тоже.

– Ах вот вы о чем, – дернул головой профессор. – Ну, на этот счет существует множество теорий. Одни утверждают, что никакой жизни после смерти не существуют, другие – верят, что нас ожидают райские кущи. Вариантов много, а вот какой верный не знает никто.

Остромысл недовольно поморщился.

– Допустим. А какой ваш взгляд на эту величайшую тайну человечества?

Дождь мирно барабанил по грубому материалу зонта, успокаивая и настраивая на философскую беседу. Но Виктор Иванович, в эпоху советского режима, слишком часто получал нагоняй за свои смелые взгляды, поэтому откровенничать с незнакомцем не торопился.

– Хочу заметить, вы задаете весьма опасные вопросы.

– Правда, и в чем же опасность? – удивился собеседник. – Насколько мне известно, наука сейчас едва ли не каждый второй стремится постичь кто и зачем нас создал. А жечь на костре за ересь перестали уже лет так триста.

– Если быть точным, то последняя казнь в России состоялась 29 ноября 1714 года на Лобном месте. Что удивительно, в Европе последний приговор был приведен в исполнение в 1804. И кто из нас цивилизованнее? Простите, дурная привычка, – тут же осекся профессор.