Притворись моей кицунэ
– Мне очень жаль, уверяю, наложница будет наказана, а сейчас, прошу вас, прилягте в чайном домике, я прикажу привести лекаря.
– Не стоит так беспокоиться…
– Напротив, это мой долг позаботиться о вас.
Слуги весьма навязчиво обступили чиновника и под руки отвели его в чайный домик, а к Акихико уже спешил начальник стражи.
– Мой господин, что прикажете делать с наложницей? – спросил Чинхо с замиранием.
– Десять ударов тростью по рукам.
– Мой господин! – В сад вбежала Иоши и упала на колени перед императором. – Я виновна в том, что не смогла обучить эту девушку. Позвольте мне покинуть дворец?
– Нет.
Наставница побледнела, Чинхо стал обнажать катану, готовясь к худшему.
– Вы три дня будете прислуживать на кухне. Ваша вина не столь велика, сложно хорошо обучить своевольную кицунэ.
– Вы слишком добры ко мне, господин. – Иоши выдохнула с облегчением.
Император удалился, а Чинхо подхватил девушку под локоть и повел во Двор плача.
– Зачем ты облила чаем гостя императора? – строго спросил самурай, когда поблизости больше никого не было.
– Я сделала это случайно.
– Не ври мне, я все видел. Ты приревновала императора? Подобная выходка могла стоить тебе жизни.
Они остановились во дворе, где наказывали провинившихся слуг и подданных.
– Нет! – Девушка сделала шаг к мужчине и прошептала ему на ухо: – Это был приказ господина.
Чинхо не верящими глазами уставился на Хитоми.
– Никто не должен знать, – закончила она, отстраняясь.
– Но мне придется наказать тебя. – Голос самурая прозвучал глухо.
– Я понимаю. – Девушка с покорностью вытянула перед собой руки.
Вздохнув, мужчина взял трость и нанес десять хлестких ударов по раскрытым вздрагивающим ладоням. Лина закусила губы, чтобы сдержать боль. Закончив порку, Чинхо нежно взял руки девушки в свои и стал дуть на припухшие красные линии. Так же он утешал Наоки, когда ту наказывал за шалости учитель.
– Тэнно был очень добр к тебе. Так у нас наказывают детей. Не стоит обижаться на него.
– Император поставил меня в безвыходное положение, я была бы наказана или за разлитый чай, или за неповиновение его приказу. А мои чувства и желания ничего не значат.
– Служить императору большая честь, он прямой потомок Небесного Дракона. Его мудрость не доступна нам, но слепо следовать его приказу – долг любого жителя нашей благословенной страны.
Лина просто кивнула. Неважно, в какой стране ты живешь, воля господина всегда закон для простого человека.
– Но мне жаль, что снова пришлось причинить тебе боль, – продолжил самурай.
– Я не виню тебя.
– Я велю, чтобы служанка принесла тебе мазь.
– Спасибо.
Глава 7
Следующим утром Лина надеялась побыть в тишине и покое. Ладони еще болели, и занятия с веерами было решено отложить. Иоши отбывала свое наказание на кухне, и девушка осталась предоставлена сама себе, но стоило ей расположиться на энгаве[1], как появилась незнакомая служанка.
– Императрица желает видеть вас, – поклонившись, произнесла женщина.
– Прямо сейчас? – Лина не знала, как правильно предстать перед императрицей‑матерью, и искренне пожалела о том, что рядом нет Иоши.
– Сейчас, госпожа ждет вас.
Девушке ничего не оставалось, кроме как, вздохнув, следовать за служанкой.
Госпожа Кадзуё гордо восседала в окружении своих фрейлин и с явным раздражением обмахивалась веером.
– Ты нанесла большой позор императорской семье, – сказала императрица, когда наложница опустилась на колени в глубоком поклоне. – Во времена тэнно Сэйнэй тебя бы обезглавили на месте. И, на мой взгляд, это было бы лучшее решение проблемы.
– Я глубоко сожалею о своем проступке, – ответила Хитоми, не понимая, за что к ней так жестока эта женщина.
– Было бы непростительно наивно с моей стороны верить словам лисицы. Ты и вправду необычна. Ваша предводительница весьма хитра, раз решила послать тебя соблазнить моего сына. Кто управляет страстью императора – тот управляет страной. Но я не допущу этого. Лучше всего для тебя будет, если ты как можно скорее наскучишь моему сыну. И не смей родить от него дитя! После каждой проведенной с ним ночи моя служанка будет приносить тебе специальный чай. Ты обязана его пить. Кровь Небесного Дракона не должна смешаться с демоном лжи и обольщения. Если ты нарушишь мой приказ, знай, я не пощажу ни твоей жизни, ни жизни ребенка. Запомни это как следует! В павильоне Ста Тысяч Роз все подчиняются мне. Акихико не спасет тебя. – Глаза женщины сверкали от гнева.
– Я вас поняла, моя госпожа, – смиренно ответила Лина. Оправдываться или спорить было бесполезно и непозволительно по статусу. Видимо, не видать ей спокойной жизни в этой диковинной стране.
Но смирение лисицы лишь еще больше насторожило императрицу‑мать, она была убеждена, что изворотливая мерзавка наверняка сумеет нанести вред императорской семье, оттого она велела слугам не спускать с нее глаз.
Настроение госпожи всей женской половины дворца быстро уловили другие наложницы, и уже к вечеру бывшая фаворитка императора в окружении своих подруг появилась на пороге маленького домика кицунэ.
– Хитоми‑сан! Позволите нам потревожить вас? Мы все надеялись, что вы сами придете к нам в беседку, но наше любопытство пересилило наше терпение. Меня зовут Мейко, я и остальные наложницы принесли вам подарки.
Лина с удивлением воззрилась на стайку девушек в пестрых кимоно, застывших на ее пороге, и снова пожалела, что рядом нет Иоши. В голове хороводом закрутились вопросы: как правильно вести себя с другими наложницами, как их принять, чтобы ничем не оскорбить, можно ли брать их подарки и нужно ли дарить что‑то взамен? Неловкая пауза стала затягиваться, а улыбки гостей медленно сползать с лиц.
– Очень рада знакомству, прошу вас, проходите! – Опомнившись, девушка поклонилась.
[1] Энагава – деревянная терраса, которая обрамляет японский домик.
