Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив
Этим увлекательным делом она, собственно, и занималась вьюжным рождественским вечером 25 декабря. Вечером, который вскоре превратился в кошмарное сновидение, имеющее после досадное обыкновение преследовать ее в предрассветные часы, когда палево‑розовый рассвет едва занимается над горизонтом, а люди особенно беззащитны перед ночными видениями и тенями прошлого.
…Симон, в меру своих сил и возможностей изображавший на сцене гамлетовского Полония, взмахнул рукой и прокашлялся. Мари казалось, что бывший летчик походил скорее не на шекспировского героя, а на древнегреческого Гефеста с поседевшей окладистой бородой и могучими плечами.
– Если это и безумие, то в нем есть система, – зычным басом произнес он.
Мари едва слышно хмыкнула. О, как ты прав, Полоний, прямо в яблочко! Она откинула со лба прядь светлых вьющихся волос. В череде загадочных событий, творящихся в отеле с того самого момента, как она переступила его порог, определенно скрывалась какая‑то безумная цель и логика.
– Было бы неплохо разобраться, что же здесь на самом деле творится…
– И желательно до того, как пророчество призрака исполнится и кого‑нибудь еще отправят на тот свет! – неразборчиво пробормотал Евгений.
Женька сидел рядом в огромном мягком кресле и самозабвенно уплетал очередной кусок крепкого рождественского штоллена с изюмом и цукатами. Его круглая румяная физиономия была измазана сахарной пудрой.
Мари кивнула.
Ажурные стрелки старинных часов из палисандрового дерева медленно, но неуклонно приближались к зениту циферблата. Мари охватило странное чувство, будто там, в зените, некая невидимая точка невозврата.
Она передернула плечами.
Затем навела экран мобильного телефона на наскоро сооруженную сцену и сделала снимок. «Пытаюсь остановить ускользающее мгновение», – мрачно усмехнулась она.
От вспышки на увитой трещинами кладке каменной стены заплясали причудливые тени гостей, которые стояли у сцены.
Зыбкие силуэты заметались по стене, будто в пляске святого Вита.
– Как китайские тени в немом фильме этого, как его… – шепнул Женька. – Секунды де Шармана!
– Прости, кого? – рассеянно переспросила Мари.
– Ну ты что, забыла? Сама же мне рассказывала. Того кинорежиссера, который свою первую камеру из старого ящика из‑под бутылок с малагой соорудил… Потомка Гуго Великого!
– Сегундо де Шомона[1], что ли? – улыбнулась Мари.
– А я тебе так и говорю.
Мари нахмурилась и окинула взглядом залу.
Сегодня хозяин горного отеля «Гримуар» устроил театральный вечер. Между столиков сновали разгоряченные гости, в честь представления одетые кто во что горазд. Пахло мандаринами. Все смеялись, наступали друг другу на ноги и громко извинялись. Шуршали платья и бумажные воротники, вспыхивали разноцветным дождем из конфетти хлопушки.
В одном из огромных зеркал в готической оправе, слегка наклоненном, будто в венской кофейне, отражался украшенный к Рождеству холл, жарко дышащая огнями елка и сама Мари, в замшевом жилете и кружевной белой блузе, с нарисованными черной тушью усами, которые наверняка не удастся отмыть еще несколько дней. Через плечо ее была перекинута тяжелая коса. Нежные черты лица делали ее похожей на существо, сошедшее с небес. И лишь упрямый подбородок и пристальный внимательный взгляд разноцветных глаз напоминал, что вовсе не ангел скрывается в этом херувиме.
– Если это безумие… – эхом повторила она слова летчика.
Да, здесь и в самом деле творится какая‑то чертовщина, в который раз подумала она.
И, разрази ее гром, она разберется в этом сумасшествии!
Мари взглянула на хмурого приятеля.
– Эй, Евгений, выше нос! Я зла как черт и не собираюсь это так оставлять. Ты, король компьютерных железок и поварешек, лучше меня знаешь, что у каждой головоломки есть решение.
Так всегда говорил ее дед, когда она маленькой девочкой разбрасывала вокруг себя кусочки пазлов, отчаявшись сложить их воедино. Отсутствие ответов – худшее наказание для маленького пытливого ребенка. Но стоит лишь подобрать верный ключ – и каждый фрагмент встанет на свое место, и картинка волшебным образом сложится в ясный и понятный рисунок.
– Да я не грущу, вот еще! Просто эклеры уже заканчиваются… – Женька с сожалением взглянул на быстро пустеющее серебряное блюдо. – Да ты лучше кушай, кушай! – посоветовал он. – Вон какой вкусный штоллен! Твой чай уже совсем остыл. – Он добродушно похлопал Мари по плечу и пододвинул к ней поближе тарелку со сладостями.
Мари вздохнула.
– Неужели тебе совсем не интересно, кому и зачем нужно запугивать гостей отеля? И что же все‑таки случилось вчера, в ночь перед Рождеством?
– Опять двадцать пять… Ну я же не Джеймс Бонд и не Шерлок Холмс! Мюллер уверен, что это несчастный случай. Зачем же все усложнять? Аддити… аддированные решения… Помнишь, ты мне рассказывала, когда мы ели круассаны в Café de Flore[2]?..
– Помню, конечно… – Мари вздохнула и быстро процитировала: – «Как утверждают Бенджамин Конверс, Габриэль Адамс и их коллеги[3], аддитивные решения обычно имеют привилегированный статус. Они, как правило, быстрее приходят нам в голову. Субтрактивные решения требуют больше усилий для их поиска. Иными словами, люди склонны все усложнять, а не упрощать: так проще…»
– Вот! Именно это я и хочу сказать! Ты, подруга, упускаешь субср… субта… В общем, все проще, чем тебе кажется!
– Возможно, – с сомнением произнесла журналистка. – Но иногда следует все усложнить, чтобы в итоге все стало просто! Ведь как простым образом объяснить всю эту чертовщину с призраком? Совершенно никакой логики! Хотя, может, Полоний… то есть летчик, прав, и у нас здесь орудует самый обыкновенный безумец… – Она покачала головой.
Бах! Прямо над ухом у Мари взорвалась очередная хлопушка.
Она вздрогнула и огляделась.
Несколько ярких бумажных кружочков конфетти спустились, кружась, на блюдце со сладостями.
[1] Сегундо де Шомон (фр. Segundo de Chomón, 18 октября 1871 – 2 мая 1929) – испанский и французский режиссер, сценарист, актер, оператор.
[2] Café de Flore – кафе в Париже, одно из известнейших парижских заведений, пристанище творческой и интеллектуальной публики.
[3] Бенджамин Конверс, Габриэль Адамс и их коллеги – авторы исследования, опубликованного в научном журнале Nature.
