Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

…Знаете, что странного в путешественниках, которые приезжают в новый город? Они ожидают, что приключения должны начинаться уже на вокзале. И, едва поставив чемодан на перрон, они вытягивают шеи, всматриваясь в вокзальную суету, призывно оглядываются по сторонам и жадно вдыхают ноздрями воздух. Ну же, новый город, не подведи! У меня всего неделя отпуска, а потом снова тянуть лямку. Давай же, покажи мне, зачем я сюда приехал! И часто эта их готовность влипнуть в приключения вознаграждается, и чудеса находят буйные головы счастливцев, едва те, как изголодавшиеся по земле моряки, ступают на ровную почву из покачивающегося железнодорожного состава.

Журналистку и ее нежданного спутника никакие приключения на вокзале не поджидали. Более того, на перроне их вообще никто не встречал, и опустевший вокзал не мог похвастаться ни бурными возгласами приветствия, ни обещанными табличками с фамилиями гостей, ни даже скромно топчущимся где‑то у киоска с выпечкой водителем. Спутники стояли на продуваемой декабрьскими сквозняками платформе и проверяли сообщения в телефонах.

Мари покачала головой.

– Да уж, хозяин не жалует своих гостей!

– Возможно, шофер просто опаздывает, все же сегодня такой снег! – отозвался сыщик. – Давайте напишем ему, что мы уже приехали, и будем ждать машину у дороги.

Кряжи гор были видны прямо с вокзала. Они сияющей зубчатой короной окаймляли городок. Снег валил уже хлопьями, попадал за воротник. Мари зябко поежилась и посильнее закуталась в теплый шерстяной шарф. Солнце спряталось за тяжелые тучи, пасмурное небо низко нависло над крышами фахверковых домов. Внезапно налетевший порыв холодного ветра вырвал у Мари из рук газету. Она выбросила руку вперед и чудом успела подхватить ее, но какая‑то тень смутного предчувствия уже промелькнула испуганной белкой и притаилась на задворках сознания. Мари повертела головой, всматриваясь сквозь метель в проезжающие мимо машины.

Густой снег сплетался на ветру в призрачные силуэты, разбегающиеся от света фар.

«Снежная нечисть, – подумала Мари. – Не зря критяне называют декабрь „каликадзари“ – чертовым, – вспомнила она. – Под Рождество на свет норовит вылезть всякая нечисть, и черти – „каликадзарос“ – могут разгуливать на свободе до самого Крещения, – Мари снова передернула плечами. – Где же шофер?»

Наконец, на другой стороне улицы показался приближающийся микроавтобус.

Журналистка двинулась навстречу, махая рукой, чтобы водитель не пропустил их в пелене снега.

Машина остановилась, и в проеме двери появилась седая голова водителя. Блеснули узкие темные глаза.

Вдруг по белому снегу стрелой пронеслась черная тень, метнулась влево, затем вправо и, наконец, бросилась под ноги Мари.

Девушка отпрянула и испуганно вскрикнула.

Тень перестала метаться в разные стороны и потерлась о ноги Мари, громко мурлыча.

Пальцы журналистки нервно сжимали круглый медальон, висевший у нее на груди. Она расслабила пальцы и выдохнула. Господи, это же всего лишь кот! Огромный угольно‑черный кот. Прекрасный пушистый зверь с глазами‑блюдцами мятного цвета и шикарными усами.

– С тремя учеными степенями как‑то не солидно пугаться черных котов! – весело заметил сыщик.

– Да уж, моей нервной системе определенно пора в отпуск! – покачала головой Мари.

Кот сидел на снегу, обернув вокруг себя пушистый хвост, и глядел на них снизу вверх огромными глазами. У него была лохматая мягкая шерсть цвета сажи, толстые лапы и хитрый взгляд. Мари наклонилась и почесала его за ушком.

– Вот дьяволенок!

– Иоганн Хризостом Вольфганг Амадей Теофил Моцарт! Как вы себя ведете! Сейчас же вернитесь! – Кряхтя, из машины выбрался пожилой китаец. – Я же учил вас держать лицо! Где ваши манеры? И зачем я только согласился взять вас с собой, Амадей? – водитель укоризненно смотрел на кота.

Английская грамматика китайца была безупречной, лишь необычные интонации и странный выговор согласных придавали его речи экзотическое звучание.

Роста водитель был крошечного, с ребенка. Подбородок его украшала смазанная каким‑то жиром козлиная бородка, отливавшая чернилами. Одет он был в старомодную куртку из мятой шерсти. Кажется, это называется лоден, вспомнила Мари.

Кот с достоинством оглянулся на старика, потерся напоследок о ноги журналистки и важно прошествовал обратно к машине.

– Здравствуйте, фрау Легран, герр Мюллер, – старик глубоко поклонился. – Я Ван Фу, ваш водитель. Вам удобно говорить по‑английски? К нам приезжают гости со всего света, и не все знают немецкий…

– Да, конечно! И зовите меня просто Мари, – улыбнулась журналистка.

Ван Фу кивнул.

– Простите Моцарта, обычно он ведет себя вполне прилично, а тут расшалился…

– Амадей Моцарт? Необычное имя – и восхитительный кот!

Ван Фу снова кивнул и направил взгляд куда‑то в шарф Мари.

– Что есть, то есть: зверь необыкновенный. Это кот Йозефа, нашего управляющего. Красавец… Обычно он из дома ни‑ни, даже носа во двор не показывает, особенно в мороз. Затворником живет. А сегодня решил со мной ехать – и все тут! Уперся, как если бы он был ослом, а не котом… Что тут с ним будешь делать! Никогда мне не познать мелодии его сердца… – китаец расстроенно махнул рукой и прикрыл веки. – Вы уж за опоздание простите нас! Перед самым отъездом машина испортилась. Только вчера проверял, все было в порядке, а тут… Будто нарочно.

– Ничего страшного, мы немного подышали свежим воздухом, – успокоил его Мюллер. – Куда можно поставить наши чемоданы?

– Вот, прошу, – китаец указал на багажник. – Нам нужно подождать еще одного гостя. Его зовут Йенс Коста. Доктор, кажется. Математик. – Он уважительно пошамкал губами.

Сыщик подхватил свою сумку, вещи Мари и отошел к багажнику.

Ван Фу тяжело вздохнул. Оглянулся вокруг, потом вдруг быстро развернулся к Мари и тихо проговорил:

– Зря вы к нам приехали, Мари. Ох и зря.

Она встрепенулась и вскинула глаза на старика.

– Зря? Почему же?

Но тот лишь молча покачал головой. Он отвернулся от Мари, открыл дверцу машины и сел за руль, всем своим видом показывая, что ничего более он сообщать не намерен.

Девушка удивленно покачала головой.

«Запах тайны становится все сильнее», – подумала она.

Мюллер уже пристроил багаж и последовал за водителем. Мари тоже забралась на переднее сиденье автобуса. Амадей прыгнул девушке на колени и громко заурчал.

В машине пахло можжевельником, сладким жасмином и ирисками.

Мари продолжала хмуриться.