Проклятие Вороньей пустоши

– Кузнецова, а не передумал ли твой мачо жениться? – хохотнул Макс.

Девушка кинула в коллегу огрызок карандаша, погрозила кулаком, заметив, что он успел увернуться, и, оттолкнувшись ногами от стенки стола, крутанулась на стуле.

– Тошка, привет! Как делишки? А… ну ты уже в курсе, я смотрю… Ай, Тёмыч – вражина, проболтался! Ладно, что с ним поделаешь… И где ж тогда Верховцев мой? Почему не отпускаешь? – и после паузы. – Уехал? – улыбка медленно сползла с лица, взгляд метнулся в сторону больших офисных часов. – Сорок минут назад? Странно. Антош, а он никуда заезжать не собирался? Ну ладно… может, и в самом деле в пробке застрял. Вы это… Давайте по этому поводу к нам с Тёмкой в субботу. Посидим, отметим. Ждём вас! И привет Соне.

Они и в самом деле встретились в субботу, вот только повод для встречи был совсем не радостным. Не помолвка вовсе. Похороны Артёма. Он погиб в тот самый день, не доехав до Лизиной работы всего пару кварталов, попал в страшную аварию. Парень выскочил на перекрёсток, проигнорировав красный сигнал светофора, и влетел под «Газель». Не помогла Артёму непоколебимая вера в собственное бессмертие, свойственная людям, живущим на грани. Риск, адреналин, экстремальные виды спорта и отдыха – это своего рода тоже зависимость, своеобразный наркотик, расцвечивающий жизнь жирными мазками. Яркая жизнь – мгновенная смерть, Тёмка так часто говорил об этом, не желая себе иной судьбы…

Лиза не плакала. Внутри будто смёрзся ледяной комок, безжалостно заморозил все чувства, не давая вздохнуть. Внешне девушка казалась очень спокойной, отстранённой и даже равнодушной, что не ускользнуло от обезумевших в своём горе родителей Тёмы.

– Какая же ты… чёрствая! – ядовито упрекнула девушку мать Артёма. – Хоть бы слезинку проронила, пусть напоказ, притворилась бы, но не стояла с безразличной миной. Из‑за тебя он погиб, из‑за тебя! К тебе ехал, торопился! А ты… Ты погубила моего мальчика и никогда я тебе этого не прощу! Слышишь?! Никогда!

Лиза не проронила ни слова, даже глаз на несостоявшуюся свекровь не подняла, только побледнела сильно, ссутулилась, да закусила до крови губу. Рядом стоял Антон, поддерживал, обнимая за плечи, не давал рассыпаться хрупкими, промороженными осколками…

Девушка плохо помнила похороны – всё как во сне, будто происходят они вовсе не в её жизни, в чужой, а она лишь смотрит не очень удачную театральную постановку. С таких уйти хочется, не досмотрев, да неудобно привлекать к себе внимание окружающих. И всё вокруг казалось противоестественным в этом жутком спектакле, ненастоящим, казалось, что встанет сейчас Тёмка, подмигнёт лукаво, спросит: «Что, рыжик, грустно тебе? Не печалься, вот он я. Живой и здоровый. А это… Что это? Декорации…». Не поднялся, нет. Упали на крышку гроба первые комья земли, мать Артёма решительно оттеснила Лизу подальше от разрытой могилы. Что ж, так, наверное, лучше. Есть кого винить и на кого злиться, а значит, от горя своего чуть отвлечётся. Так легче.

Только в машине, пристегнув машинально ремень безопасности, Лиза подняла глаза на Тошку, застывшего на водительском месте.

– Ты как, Лиз? – участливо спросил он, погладив сестру по щеке. – Домой?

– Да, – с усилием шепнула девушка. – Домой.

– Я… знаешь что… – Антон замялся. – Я сегодня у тебя с ночевкой останусь. К вечеру грозу обещали.

Застывшая душа шевельнулась, страх жаркой волной затопил разрозненные осколки, Лиза шумно втянула воздух, кивнула поспешно, ладонями обхватила себя за плечи. Антон выдохнул, заметив, как отступило отупляющее безразличие к жизни. Пусть страх послужил отправной точкой, какая разница, главное – сестра начала оживать.

Интернет не обманул, ближе к вечеру действительно разразилась гроза.

Пока бушевала за окном непогода, Лиза сидела, забившись в уголок между камином и диваном, закутавшись в пушистый плед с головой. Вздрагивали худенькие плечи, время от времени девушка испуганно вскрикивала, и всё время, пока гроза не закончилась, держал сестру за руки Антон. Живое человеческое тепло разгоняло теснившиеся тени, помогало удержаться, не сойти с ума от потусторонней жути. Тёплый бок камина, яркий огонь, потрескивание поленьев и родной человек, не размыкающий рук… Только так спасалась Лиза от грозы, от сумрака, караулящего её в сполохе молний, от раскатов грома, похожих на карканье старого ворона – неизменного вестника беды.

Весной и летом, когда непредсказуемая погода внезапно может разразиться нежданной грозой, Лиза старалась не выбираться из дома, даже работала большей частью на удалённом доступе, ведь если гроза застанет её на улице… страшно подумать, что будет тогда…

Бронтофобия – вынес вердикт врач детской клинической больницы, куда доставили крошечную Лизу, потерявшую сознание во время грозы. И как мама ни доказывала, что реакция младенца на грозу вовсе не похожа на паническую атаку, доктор не верил. Ему не довелось наблюдать, как смотрела малышка безумными глазами в стену, как кричала от ужаса, прогоняла кого‑то невидимого, размахивая пухлыми кулачками. Мама, опасаясь, что дочь упекут в психиатрическую клинику, больше не обращалась к врачам, она‑то знала – не расстройство психики у Лизаветы, она просто особенная, её девочка, она способна видеть то, что недоступно другим.

– Тошка… – Лиза стояла у окна и, обхватив руками плечи, с тоской глядела в темноту. Шуршал по стеклу затихающий дождь, ронял тяжёлые капли на широкие листья старого клёна, он будто оплакивал вместе с Лизой её потерю, сочувствовал, вздыхал за окном, нашёптывал недоступные человеческому уху слова.

– Звала? – Антон протянул сестре чашку с кофе, пытливо заглянул в глаза. – Тебя что‑то тревожит, Лиза?

– Тревожит… Еще как! Ничего, что мы с похорон приехали? – Лиза застыла с чашкой в руке, будто гадая, стоит ли делиться невесёлыми мыслями с братом. – Тош… У меня за спиной целое кладбище.

– Не понял… Сестрёнка, ну что за глупости? – он обнял её, успокаивая.

Лиза безучастно смотрела в окно, она всё для себя решила, сделала выводы. Сегодня, буквально сейчас, сразу после грозы вдруг пришло понимание, словно встал на место недостающий фрагмент мозаики. Девушка мотнула головой, предупреждая уговоры брата, дёрнула плечом, скидывая его руку, ответила ровным бесцветным голосом:

– Первый мой жених не вернулся из армии, его застрелили дезертиры, а ведь Серёжа в отпуск собирался, ко мне. Мы с ним тайком от родителей расписаться хотели, сговорились заявление в загс подавать… Второй жених – Руслан – погиб при пожаре, спасая людей из огня. Тоже накануне подачи заявления. Теперь вот Тёмка… Что это, Антон? Что со мной не так?

– Лизка, ну что ты несёшь?! – испугался Антон, сообразив вдруг, что истина в словах сестры имеется. – Простое совпадение. Так бывает…

– Ну какое совпадение?! Трое, Тош! Представляешь? Трое! У меня скоро в привычку войдёт, любимых мужчин хоронить. Мне всего двадцать пять, а уже три потери, дальше что будет, не подскажешь?! А я знаю! Снова влюблюсь, снова буду о свадьбе мечтать, а потом… Вместо свадьбы похороны случатся! Вот как всё будет!