Проникая в мрак
Ёна не была красавицей, но ее точно сложно было не заметить – такая девушка словно излучала особую атмосферу. Думаю, мужчины вокруг это чувствовали. Не исключено, что в ее постели приятно и тепло. Она была из женщин, гонявшихся за мужчинами, из тех, что начинают сердиться, если окружающие не носят их на руках. И я перестал после затяжной депрессии.
– Что ты здесь делаешь? Как дела у мамы? Она прооперировала свою язву желудка?
Я вытянул руку вперед, чтобы прекратить этот бесконечный поток расспросов. Это было ни к чему.
– У мамы все хорошо, – коротко ответил я, медленно вдавливая трость в мелкую впадину в полу. Интересно, как она сейчас выглядит? Сделала ли модную пластическую операцию на двойное веко?[1] Или сохранила лицо гладким и естественным?
Я вряд ли это узнаю.
– Классный значок кумихо. У моей племянницы точь‑в‑точь такой.
Мягкое касание ладони по правому карману пиджака, и мое тело неприятно напряглось. Эти касания мне были неприятны, если не сказать отвратны. Да, Ёна какое‑то время пыталась ужиться со мной после случая в метро, и вроде это было искренне и честно. Но с тех пор утекло много воды, да и не думаю, что ее родители оценили бы потенциального зятя, который слеп не только в человеческих душах, но и в реальной жизни.
Если уж Вселенная свела нас не в любви, то, по крайней мере, это был знак, что моя бывшая возлюбленная сможет хоть как‑то посодействовать мне в моем деле.
Нет, это было не моимделом.
– Я бы хотел попасть внутрь, чтобы запросить свою форму, но не могу.
– Зачем это она тебе вдруг внезапно пригодилась? – искренне удивилась она, хлюпая свежевзбитой пенкой кофе. Я промолчал. Намеренно. Наверняка она почувствует неловкость и захочет сгладить ее, позволяя мне уйти от ненужного вопроса.
– Честно говоря, тебе нужно подойти в административно‑хозяйственный отдел: вероятнее всего, старая амуниция находится где‑то на складе, возможно, твою нашивку смогут отыскать.
– Спасибо, но все же я был бы благодарен, если бы ты помогла мне пройти через турникет, – указал я тростью в сторону входа.
– Хмм, можно попробовать, но в обмен придется кое‑что оставить.
– Ты серьезно? – не мог поверить я своим ушам. – По‑моему, в свое время я отдал тебе все, что у меня было. Даже сердце, как бы это банально ни звучало.
Бумажный стакан отлетел в мусорный бак. В голове сразу предстал образ Ёны, слизывающей остатки молочной пены с губ.
– Ты прав, ничего не нужно.
Переговорив с охранником и расписавшись в бланке журнала, я попал внутрь. Ёна учтиво водила моей рукой по бумаге, все еще воспринимая меня как немощного человека, но я не стал возражать: именно это мне и было нужно.
Попав в здание, не спеши. Иди медленно, активно работай тростью, можешь даже вытянуть руки и просить людей о помощи, но ни в коем случае не показывай, что ты хорошо ориентируешься в пространстве.
Полицейский участок был и вправду мне знаком. Если за четыре года здесь не проходил капитальный ремонт, то стены должны были оставаться серыми. Запах в некоторых местах отдаленно напоминал смесь штукатурки с пропитанным кофейным запахом. Кофейня «Старбакс» находилась прямо на нулевом этаже, и не редкостью было заметить огромные очереди в обеденные часы.
– Ты… сам сможешь дойти? – неуверенно произнесла Ёна после того, как мы завернули за первый угол. – Мне просто нужно в другую сторону. До девяти часов нужно сдать отчет по одному делу.
Я слегка кивнул и попрощался с девушкой, с которой еще четыре года назад делил одну кровать. На старой квартире оставалось ее нижнее белье, затерянное одной бурной ночью, но найти его у меня не было шанса. К тому времени на моих глазах была проведена вторая по счету операция.
Надеюсь, новый хозяин восхитился находкой больше, чем кто‑либо другой. Или хозяйка. Разве у женщин нет фетишей, как у мужчин?
Дойди до кабинета, и будем надеяться, что там ты встретишь бывших сослуживцев.
Сам полицейский участок напоминал запутанную форму туннелей с возможными входами и выходами. Пусть я не был здесь давно, но все же ноги сами волокли меня по длинным коридорам. А все благодаря шуму лифтов, которых на этажах было по несколько штук, а если быть точным, то практически за каждым новым поворотом располагался лифт. Если память мне не изменяет, то ровно через три поворота будет тупиковый кабинет, как раз тот, что детективы используют для своей рутинной работы. Я сомневался, что смогу встретить всех своих бывших сотрудников по академии: наверняка многих из них расформировали по другим районным центрам полиции.
Несмотря на зарядивший после обеда дождь, время от времени колотящий в окно, внутри было непривычно тихо, но ненадолго.
Трость уперлась в дверь. За ней что‑то громко и активно обсуждали. Не дожидаясь приглашения, я шагнул вперед.
– Глазам своим не верю, Сон Хун, ты ли это?
– Это же герой нашей полиции! Ынсоп, сходи вниз за кофе! Быстрее!
По ощущениям, я был окружен знакомыми и незнакомыми голосами.
Немного растерявшись, кто есть кто, я лишь сделал маленький кивок. Раньше мне нравился офис ранним утром – тишина и цитрусовый запах чистящего средства, сероватый свет, ложащийся на пыльные компьютерные мониторы.
– Все, кто не знает, знакомьтесь, это Сон Хун. Герой нашего времени. Едва поступив на службу, проявил храбрые качества и остановил преступника. К сожалению, не без последствий.
– Давайте не будем о грустном, – прервал я сразу же скучную беседу, прокручивая все возможные варианты развития событий.
Уверен, что никто не будет против поговорить с бывшим сослуживцем, угостись чаем или кофе. Выжидай, но не тяни резину. Как почувствуешь, что готов, приступай согласно нашим договоренностям. И без шуток.
Если бы не разгар рабочего дня в суетный понедельник, то сейчас вместо кучи различных бумаг, канцелярских предметов и гудящих компьютеров на столе непременно расположилось бы бессчетное количество бутылок соджу с разным послевкусием. Для особых любителей – пиво. Я скучал по этому месту. Пусть даже большую часть времени я провел тут в качестве практиканта. Слепой детектив – нонсенс для полиции. Я согласился уйти без лишних слов. Но я был безмерно благодарен ребятам из полиции, что они общались со мной на равных.
[1] «Европеизация» век, модная в Корее.
Конец ознакомительного фрагмента
