Простушка для босса
– Вы поможете мне объясниться с моими родителями?
И тут я понял, что могу влипнуть…
* * *
Ульяна
– Андрей Викторович, вы поможете объясниться с моими родителями?
Платонов застыл, застегивая белоснежную рубашку.
– С какими родителями? – спросил он низким, севшим голосом. – Кузь, ты чего несешь?
– Родители. Мои… – проглотила часть слов и повторила. – Я со школы обручена с парнем, его зовут Николай. Николай – сын близких друзей моих родителей. Я берегла себя для жениха, невинность хранила для нашей свадьбы, а сейчас выходит так, что я обманула доверие и больше не смогу быть его невестой.
– Чего это не сможешь? – хмыкнул Платонов.
Я одеревенела. По телу хлынул стылый мороз, нутро свернулось в комочек от лютой стужи.
– Но как же… – я начала запинаться и с трудом подыскала нужные слова. – Я обручена, но у меня была связь с другим мужчиной. Интимная! Я не смогу обманывать жениха. Вы лишили меня невинности. Все приличные мужчины после такого…
– Женятся, ты хочешь сказать? – оборвал меня Платонов. – Ты с какой луны свалилась, Кузенька?
– Я Ульяна.
– Секс – не повод даже для знакомства! – назидательно произнес Платонов. – Не говоря уже о женитьбе. Признаю, адюльтер получился более, чем приятный, я готов тебя отблагодарить и повторить! – подмигнул. – Начиная с сегодняшнего дня ты будешь моей помощницей, в особенности в том, что касается секса. Нам еще столько всего нужно опробовать, заглянуть во все потайные укромные местечки…
Я сидела и слушала, что он мне говорил.
Не поверила.
Может быть, ослышалась?
– Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?!
– Любовница – это уже какие‑то отношения. Я отношения тебе не предлагаю, Кузенька. Во‑об‑ще! Не создан я для такого, понимаешь? Вольный орел не будет виться возле скворечника. Просто предлагаю место помощницы с бонусами, ооочень приятными для нас двоих!
– То есть просто интим? Близость без отношений? – я затрясла головой, не веря, что такое случится со мной. Переспросила: – Вы не станете ничего объяснять?
– Кому? Предкам твоим? – рассмеялся. – Ай, Кузя, хватит корчить из себя мультяшку наивную. Вчера было даже прикольно склонять тебя на темную сторону взрослой жизни. Но хорошая шутка имеет свой убойный эффект лишь единожды, потом уже не то. Не будем повторяться, Кузя. Не хочешь завтракать, давай собираться. Встретимся на рабочем месте, трусы обязательно купи себе новые, но не такие крепкие. Я эту парусину только со второго раза порвать смог! – показал мне разорванные трусики, которые валялись на полу.
Мне все было ясно. Но я не хотела в это поверить!
Просто не могла даже представить, что после такой ночи можно вести себя подчеркнуто‑равнодушно, как Платонов.
А как же его ласки – бесстыдные ласки, как он меня целовал, языком ласкал всюду, даже в самых запретных местах! Разве чужим девушкам такое будут делать?!
Тем временем Платонов быстро одевался, отвечал на телефонные звонки и почти не обращал внимания на меня, застывшую без движения. В итоге, он подошел ко мне и начал рыться по карманам брюк.
– Это тебе, Кузя, на такси, а вот это на трусы новые! – щедро вытащил одну купюру помельче и несколько крупных, всунул в онемевшие пальцы и сжал их. – Все понятно?
– Что‑что? На трусы?
– На трусы, на трусы, Кузя. Твои же я порвал.
– Я не Кузя. Я Ульяна.
– Не спорь, Кузя. Так… Собирайся скорее, мне надо номер сдать! – швырнул в меня платьем и похлопал в ладоши. – Ну, чего сидишь, ресницами хлопаешь? Давай‑давай, быстрее! Цигель‑цигель, ай‑лю‑лю!
– Что это означает? – нахмурилась я.
– Означает, что времени у меня в обрез. Ты, профурсетка этакая, меня на секс развела и целые сутки украла, а у меня дед прилетел. Важная персона, между прочим… – трещал Платонов, натягивая на тело одежду.
Я смотрела, как он одевался, и испытывала самые разные эмоции от восторга до щемящего ужаса.
Я восторгалась тем, насколько он хорошо выглядел для своих лет: крепкий, жилистый, подтянутый, и ужасалась, как я могла отдать едва знакомому мужчине свою невинность?!
И почему он обозвал меня профурсеткой?
Это плохое слово, я знаю!
В груди запекло, глаза наполнились слезами. Но я постаралась их проглотить и задала главный вопрос:
– Одевайся, – повторил босс уже чуть‑чуть раздраженно.
Я машинально натянула платье и собрала волосы в хвост на резинку.
– Деньги не забудь!
– На новые трусы? – спросила равнодушно, а внутри что‑то треснуло, надломилось и покатилось в бездну.
– На новые трусы, – кивнул и небрежно поправил волосы длинными пальцами.
Теми самыми пальцами, которыми он меня трогал всюду, даже самое интимное место на попе облапал, кружил там, надавлилвал на колечко входа.
После всего этого безобразия он просто предлагает мне денег на новые трусы!
Совсем ни в какие ворота…
Да как он мог?!
Слезы обиды закипели на глазах!
Я подарила этому мужчине самое ценное – свою чистоту и невинность, а он… сунул мне в кулак деньги на новые трусы.
Это даже хуже, чем пощечина и плевок в лицо!
– Не нужны мне новые трусы. Старые отдайте! – потребовала я.
– Кузя, они драные. Писюшка будет прохлаждаться на ветру.
– Я зашью, – ответила надломленным голосом.
– Что?
– Зашью. У меня в сумочке всегда при себе есть моток ниток, ножницы и иголка. На всякий случай…
– На случай драных трусов? – заржал.
– На случай прохудившейся одежды. Всякое может произойти.
