Простушка для босса
– Войдем как приличные люди, – пообещал, посмотрел мне в лицо, задержал взгляд на губах и… внезапно толкнул к стене, начав целовать, как одержимый.
Глаза закатились от удовольствия, когда он варварски подцепил меня под попой и втиснулся бедрами между моих.
– Андрей Викторович! – испуганно‑удивленно ахнула, когда в промежность уперлась твердая, буквально каменная ширинка модных мужских брюк.
– Да‑да, к нему с уважением! – хмыкнул, толкнулся и простонал, дыша часто и тяжело.
– Пожалуйста…
– Минута, Кузя. Нам нужен номер.
Он резко отстранился, помотал головой, позволил мне скользнуть вниз по стене. Я заметила, как на нас с осуждением смотрела пожилая пара китайцев – постояльцев отеля.
Что я творила? Что со мной творилось? Я с трудом одернула вниз платье и хотела пройти мимо Платонова, но он резко сжал пальцы на моем запястье и поволок за собой в отель.
– Андрей Викторович, умоляю… Не надо! – пролепетала из последних сил.
Двери‑вертушки закрутили нас на добрых несколько секунд. Мы входили и выходили по кругу, пока кто‑то не толкнул нас в спины раздраженно:
– Вы входите или как?
Через секунду мы уже стояли у стойки регистратора. Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя, словно в моих трусиках кто‑то развел жаркий костер.
– Добрый день, рады приветствовать вас в отеле «Меридиан»! Я могу вам чем‑нибудь помочь? – поинтересовалась девушка за стойкой.
– Номер! – хрипло выдохнул Платонов. – Поживее.
– Одноместный? Двухместный? Стандарт? Бизнес? Люкс…
– Какой хочешь, Кузя? – поинтересовался босс. – Я на любой согласен. Какой есть, девушка! Нам на час… Два.
– Минимальная бронь – сутки. Но свободных номеров почти не осталось. Два этажа сняли под делегацию студентов из союзных республик. Свободен только двухместный люкс и одноместный бизнес‑класса.
– Люкс давай! Шикуем! Живее‑живее, роднуля, или я эту прелестницу разложу прямо у тебя на стойке! – пригрозил Платонов, схватив меня за попу.
Девушка покраснела, начала клацать ногтями по клавишам! Платонов выгрузил содержимое своих карманов на стойку: ключи, крупные купюры, карточка, презервативы и жвачка.
– Держите! Ваш номер! – протянула ключ‑карту.
Платонов сгреб все, ухмыльнувшись, вручил мне презерватив, как подарок какой‑то, а пачку мятной жвачки игриво швырнул администраторше. Она захлопала ресницами, провожая нас изумленным взглядом.
Все это неправильно. Неправильно как‑то! И напор Платонова, и его поцелуи – грубые, жадные, глубокие и неприличные! И презерватив у меня в руках – как дорогой презент!
Неправильно…
«Так быть не должно!» – подумала я из последних сил.
Но я сдалась прямиком в лифте, когда босс зажал меня в углу и хрипло сказал:
– Иди сюда, конопатая! Научу тебя целоваться по‑взрослому!
– Может, не надо? – выдохнула.
– Надо, Кузя. Надо! – возразил босс.
Он куснул губу и начал посасывать ее ритмично.
Все, остатки сомнений растаяли. Я больше не могла контролировать себя и свое тело. Я вцепилась пальцами в плечи Платонова, царапая и скребя через ткань белоснежной рубашки. Стонала и плавилась от его поцелуев.
– А теперь распахни ротик. Даааа…
Я впустила его язык, он начал ритмично кружить и так глубоко, словно хотел лишить мой рот девственности.
– Поиграй с моим языком, пососи его, как леденец…
От нового приказа я поплыла, как клубничное желе! Я дотронулась до его языка своим, подразнила и сделала, как он велел. Начала сосать, увлеклась, не заметив, как тренькнул лифт.
Платонов соображал едва ли лучше меня, но все же смог приподнять меня под попой и понес вон из лифта, не разрывая поцелуя. Я с трудом открывала глаза и закрывала их, смотря, как мелькают номера: 301, 303, 305…
– 307‑й! Наш…
Платонов с рыком вставил ключ‑карту, распахнул дверь. Мы оказались внутри. Босс закрыл дверь пинком и прямым ходом двинулся в спальню. Через миг я полетела на мягкую кровать, утонув в облаке взметнувшихся простыней.
– Ах!
– Иди же сюда…
Платонов бесцеремонно навалился сверху, развел мои ноги в коленях и снова начал целовать меня.
Его пальцы при этом сгребли трусики в кулак и дернули. Прочная хлопковая ткань поддалась не сразу, но все же поддалась. Он принялся трогать меня там, кружить, давить и пощипывать.
– Андрей… – выдохнула я.
На «Викторович» сил не хватило.
Снова прошибло острой молнией. Бедра взметнулись вверх, под его умелые пальцы.
– Снова кончаешь! Ты год не трахалась, что ли? Дай сюда презик!
Тело сотрясало в бешеных, острых конвульсиях. Зрение меркло и взрывалось радужными вспышками. Словом, я не увидела, как Платонов избавился от брюк и раскатал по члену латекс презерватива, выхваченного у меня из рук.
Через миг мое тело оказалось придавлено мужской тяжестью. Андрей Викторович нацелился на мои губы – снова, начал целовать одержимо и толкаться бедрами.
На горячий, влажный вход надавило что‑то большое и очень горячее. Я замычала от того, как толстая головка напористо раздвигала лепестки, проталкиваясь внутрь. Платонов пробормотал что‑то о том, что я узкая, словно…
Слова различить я не смогла, потому что утонула в очередном взрослом поцелуе, одновременно ощутив, как босс бесцеремонно и жестко всадил в меня член, словно поршень, одним движением разорвав девственность.
Меня обожгло изнутри, а Платонов двигал бедрами, как заведенный. Острота ощущений лишь усилилась, я напряглась, сжав его внутренними мышцами, как только можно, и через несколько секунд он задвигал бедрами предельно быстро.
Боль уступила место приятным спазмам, и слезинки начали высыхать на щеках. Горячие движения внутри моего тела не ослабевали, только набирали темп и ускорились.
Острые, жадные, рваные толчки.
Резко назад и быстро вперед, так жестко и быстро, что под закрытыми веками начинали загораться и потухать яркие звездочки.
Каждый раз, стоило только Платонову вонзиться в меня до упора, его толчок выбивал из глубин моей груди низкий, протяжный стон.
