Псевдоник

– Человек‑Винегрет!

– Человек‑Винегрет?!

– Пардон! Рагу, я хотел сказать! Твоё рагу, или из тебя… как правильней, решай сам!

– Да ну, на хрен! Это я что ли? – голос у Ника дрогнул.

– А у тебя нервы что надо, молодец! Скажи спасибо Симону Пикториусу, это он у нас специалист по порванным сракам! Да я тебе уже о нём рассказывал!

После этих слов Ник стал рефлекторно ощупывать себя руками, сначала торс, потом лицо, чем вызвал у Плица неподдельную улыбку:

– Тут такое дело, парень… В общем, за час всего не расскажешь, поэтому будем в курс дела тебя вводить постепенно, с учётом нанесённых тебе душевных и физических травм! Но я бы лично не советовал тебе зацикливаться на своём состоянии! Привыкай к метаморфозам! Был ты куколкой, станешь бабочкой! Ладно, поехали! Нам ещё до Бирюлёво добраться надо!

 

Глава 3

Воскреснуть, как в баню сходить?

– Ха, легко сказать! – Серебро возлежал на диване, поочерёдно разглядывая то визитку, подаренную ему недавно Плицем, то свой новый паспорт, где на фото он выглядел лет на сто старше своего фактического возраста. Кстати, Ник просил Плица скинуть ему те фотки по блю тусу, где он весь в кровище со сломанными руками и ногами на асфальте валялся, но этот новоявленный его московский силебрити взял и с ходу послал его, не выбирая выражений! Вот урод! Отложив документы в сторону, Серебро решил ещё раз мысленно пройтись по физиогномическому портрету Плица: – «Мужику лет сорок? Чуть больше? Роста… Под метр восемьдесят с копейками? Пожалуй. Комплекция… Комплекция атлетическая, а лицо несоразмерно худое, с неестественно острыми скулами, таким же прямым и острым носом, бесцветными тонкими губами и глазами сильно разбавленного чайного цвета! Да, и ещё волосы средней длины, иссиня‑чёрные, вьющиеся слегка. Фоторобот готов? Почти… Национальность? Мужик сам чёрный, но скорей из этих… из сицилийских бурбонов! А что, разве, есть такие?» – усмехнувшись собственной удачной шутке, Ник вдруг вспомнил про холодильник, там, наверняка, могло находиться и что‑нибудь для настоящих мужчин. Встал, прошёл на кухню. Так и есть! По пивасику? (Блин, опять мне кто‑то звонит!)

– Да! Кто это? А, понял… Проверка связи? Хм! (Тоже мне, блин, детектив!) Чуваки, это был Плиц опять. Спрашивал, как я. Я сказал, что нормально. Вот, пиво собирался попить, а он мне весь кайф ломает! – Ник в задумчивости опустился на стул, голова болела, словно её накачали чем‑то вроде ацетона. Быстро скинув с себя рубашку, Серебро опять прошёл в ванную, встал перед зеркалом, стал придирчиво разглядывать себя в нём. Зеркало кривлялось, строило рожи, выписывало руками невероятные па. «Блин, кстати! Сколько мне там по паспорту, тридцать восемь? Вот что‑то крутится всё время на языке, а что конкретно, понять не могу? – Ник трёт пальцами лоб, но у него словно пол башки отсутствует, даже нечем извилины напрячь! Оставив сие глупое занятие, Ник вернулся на кухню, в задумчивости опустился на стул; – «Его Пикториусом, кажись, кличут? Точно, Пикториусом! На визитке, не понятно каким образом оказавшейся снова в его руке, тотчас проступило знакомое имя. Так и есть: при определённом её повороте к свету, на её поверхности тут же начинало что‑то проступать? Ё‑моё, да тут, оказывается, куча всего! Это была не визитка, а целая электронная плата! «М‑да, фильдиперсная штучка! Короче, влип ты, Никуся, по самые окорока! А, может, ну, его всё на хер?» – прозрение было столь неожиданным, что Ник не раздумывая сразу ломанулся в прихожую, быстро открыл входную дверь и…, а на пороге уже стоит какой‑то незнакомый мужик, этакий боров под центнер весом, у самого глазищи кровью налиты, того и гляди своим пудовым кулачищем в рыло заедет! Стоит, гад, и молчит и только глазом своим кровавым водит туда‑сюда.

– Вам кого, простите? – Ник только теперь замечает, что стоит на пороге в одних носках, без обуви! Мужик это тоже заметил и улыбается, и взгляд у него уже не такой свирепый как раньше. В общем, цирк да и только! Ник мнётся на месте, что делать дальше не знает, а мужик вдруг разворачивается и молча направляется к лифту, вызывает его, садится и уезжает, а Ник захлопывает дверь и тут же бежит к окну, чтобы успеть проследить за незваным гостем, когда тот из подъезда выйдет на улицу. Но, словно наперекор его мыслям, опять звонит телефон, в нём знакомый уже голос Плица холодно возвещает: – «Это Рокка был, Селеш! Так что без фокусов, понял?» С досады швырнув мобильник на диван, Ник спохватывается и снова припадает к оконному стеклу, тут же секунда в секунду, едко паля резину об мокрый асфальт, с места срывается ярко‑жёлтая иномарка, какая, Ник разглядеть не успел, как и номера тоже, кажется, он был заклеен скотчем. Да и так ли уж это было важно теперь? Зато сейчас, Ник уж точно жахнет пива! Расположившись поудобнее перед телевизором, Ник пытается вспомнить хотя бы что‑то, что не ввергает его в хаос панических атак. Умиравший человек, но не умерший окончательно, но другой отныне человек, он на многие вещи смотрит уже совсем по‑другому, без того излишнего драматизма, который был ему присущ «до того, как». Так на чём он остановился, что не мог сразу родиться в тридцать восемь? И что из этого следует? А вот Симон Пикториус, это явно неслучайная фигура в общем раскладе сил, кем бы он ни был на самом деле, вором в законе, наркобароном, киллером, или обычным белошкурником, без сожаления кромсающим бедных людишек в своей частной клинике. Наверняка, этот чел ещё не раз заглянет к нему за кулисы! И кто, вообще, окружает меня? Типичные бандюганы с чертами деградировавших аристократов? Ситуация в принципе не новая, когда один человек впадает в жёсткую зависимость от обстоятельств! Тут главное знать, как выбираться! Ник сидел, задумчивым взглядом уставившись на начатую бутылку с пивом. Кстати, пиво было довольно странным на вкус, но хорошо, что холодным! «Пиво холодное»!

– Стоп! – от неожиданности Ник даже сильно хлопнул ладонями по столу, – пиво холодное, братан, а квартира квадратная? «Квартира квадратная!» Это шо ж получается! Я сам себе не принадлежу, что ли? Обойдя квартиру кругом, обследовав каждый её уголок, Ник приходит к выводу, что это самое обычное жильё, без изысков, но и с набором всего самого необходимого, без признаков чего‑либо подозрительного, что бы делало бы её похожей на капкан, на смертельно опасное место проживания. И вряд ли он был тут как под стеклянным колпаком, как в одном известном гламурном проекте. Лучше сел бы ты на попу, Ник, и ждал особых распоряжений! Ну, и что, что обстановочка вокруг немного странная, так это тоже ни о чём особенном не говорит, верно? Мало ли случаев в жизни, когда твой мобильник вдруг напрямую связывается с сознанием, и не тебе звонят, и не ты отвечаешь, а всё происходит как будто автоматически? Вот и сейчас, опять…

– Да, Плиц, да! Я прекрасно слышу тебя! Сто раз тебе об этом… Так мне что, даже из дому что ли высунуться теперь нельзя? Я понимаю, что не богадельня! Базара нет. Ладно, усёк. О кей, до связи!

 

Глава 4

Охренеть!

Знаете, что? На следующий день оба этих урода опять припёрлись ко мне домой с самой рани. Я про Селеша с Плицем. Да нет, быковать не быковали, такие обычно сразу впрягаются, а эти умеренно вежливые… По ним же сразу видать, что они находятся под чьим‑то управлением! А то церемонились бы они, ага!