Путешествие в рабство

– Ни как хочешь мне создать конкуренцию? – Пашка насупился в пол и замолчал. Глядя на эту картину, её сердце обмякло.

– Ты от куда взялся – то на мою голову? – произнесла она с материнской интонацией. – Иди, заходи сюда, – пригласила она Пашку в своё бытовое помещение и освободила для него путь, отойдя в сторону. Пашка прошел и сел за стол. Комната имела не великие размеры. Но для стола и трех табуреток места вполне хватало. На стене находилась вешалка для сменной одежды. В углу стояли швабры и ведра.

– Зачем тебе тряпка и порошок? – опять спросила она. Пашка молчал и думал, как ей правильно объяснить свои проблемы, с которыми ему пришлось столкнуться в потоке человеческой суеты. В мире безразличия и полного одиночества. Ни кому до меня нет дела. Да и до других им тоже нет дела, так же как и другим до них. Одна уборщица обратила внимание и та ударилась в расследование.

– Молчишь? – чуть по строже спросила она. – Как я помогу тебе, если ты мне ни чего не рассказываешь? – Женщина смотрела на Пашку прожженным взглядом. И в тоже время черты грусти проблескивали в нем. Кожа на её лице, шее, руках была не свежая и отдавала желтым цветом. По всей вероятности алкоголь и никотин нанесли свои отпечатки. Глубокие, на широком друг от друга расстоянии морщины говорили о том, что она не злой человек. Темные волосы с проблесками седины, были подвязаны ситцевой косынкой. Золотые сережки в её ушах придавали ей вид стремящейся к высоте и благополучию женщины. Но не желание приобрести знание в школьные годы, а после не умение правильно выбрать специальность, вынудили её уйти на низкий социальный уровень. Хотя в своих тайных мечтах она всё ещё оставалась женщиной. Возможно в кругу своей семьи она была не плохой матерью и внимательной супругой. Рабочий халат был ухоженный и приталенный поясочком. В общем, она пыталась выглядеть элегантно. В её возрасте многие женщины начинают задумываться о том, что жизнь прошла. Что любви уже нет и ни когда не будет. Но чисто для себя, что бы не утонуть в болоте вечной нужды и потоке выживания, она изо всех сил тянет себя за волосы к верху, чтобы хоть как то соответствовать облику человеческому.

– Я хочу помыть чью ни будь машину и за это получить не много денег. Мне не на что купить еды, – решил честно признаться Пашка.

– Вон что, – вновь размягчилась сердцем женщина. – Небойсь пьют родители ли то? – догадалась она о неурядицах в семье этого несчастного подростка.

– Пьют, – подтвердил её догадку Пашка и вновь склонил голову, словно он их подбивал на подобные поступки. Ему вспомнились пьянки родителей, их разборки и скандалы. Они до того ему надоели, что он не выдержал и сорвался в Иркутск. Однако в большом городе его ни кто не ждал, а в одиночестве он заблудился. Но когда желудок затребовал пищи, все проблемы автоматически отодвинулись в сторону. Пашка даже о ночлеге не задумывался. Только бы удовлетворить потребности организма. А родители наверное и не вспомнили о нем не разу. Разве с таким жадным отношением к спиртному можно ещё о чем то думать? Но и что, что сбежал ребенок из дома? Он часто покидает пределы кровного очага. А нам пока не до него. Мы страдаем головной болью. Да и когда полечимся, нам опять до него не будет ни какого дела. Нам надо будет догнаться. Затем нас свалит сон, а когда проспимся, будем опять страдать головной болью. И круг опять начнет вращать новый оборот.

– Как звать то тебя? – спросила женщина выставляя на стол пирожки, которые не давно приобрела в буфете. Пашка увидев их чуть не захлебнулся слюнями. Не всё так плохо, – подумал он про себя. Есть ещё добрые люди на белом свете. А может не обо мне печется? – резко угас он настроением.

– Имя то есть у тебя? – переспросила женщина.

– Пашка, – сообщил подросток не отводя взгляда от пирожков.

– Кушай Паша, – предложила женщина и налила ему чай. – Не остыл ещё. И сахар ложи, не стесняйся. Теперь то куда думаешь деваться? – как бы между прочим спросила она.

– Не знаю ещё, – уплетая пироги за два укуса ответил он.

Женщина смотрела на него и не могла понять.

– От куда берутся такие родители? Убивала бы на месте – высказалась она с полным откровением. – Нарожают, а воспитывает пусть дядя.

– Они у меня хорошие, – заступился за них Пашка. – Только пьют беспробудно. Потом драться начинают, меня пьяные воспитывать. Я несколько раз убегал из дома. Думал их это как то остановит. Но бесполезно. Ни что на них не влияет, – уплетая за обе щеки пироги, которые очень быстро закончились, продолжил молодой человек. – Ещё бы чего ни будь съесть – подумал Пашка. – Однако спасибо и на этом. Голод утолил и ладно. Надо довольствоваться тем, что есть. А то и последнее отнимут. Пашка с сожалением глянул в пустую тарелку и перевел взгляд на женщину.

– В Америку хочу уехать, – удовлетворенно произнес он. – Там лучше, чем здесь. Здесь я ни кому не нужен.

– Думаешь в Америке ты кому то будешь нужен? В Америке своих дармоедов хватает. В подвалах да в коробках упаковочных ночуют. Надо жить, где родина, где отец с матерью, а не бегать по всему миру в поисках лучшего. Как говорится – где родился, там и пригодился. Пока человек не начнет благодарить жизнь за то, что имеет сейчас, пока не начнет ценить это, ни чего не изменится. Он всю жизнь будет гоняться за ложным счастьем.

– Попробовать нужно, – по деловому заявил Неупокоев, заметив, что женщина с ним на равных общается. Не замечает между ними возрастной грани. – Вдруг получится, тогда и выводы сделаем.

В начале, когда поел, ему захотелось вернуться домой. Но сразу же вспомнились пьяные разборки родителей и данная мысль отодвинулась в сторону. Зато заработали другие мысли. Сегодня где ни будь переночую ,– подумал он, – а завтра поеду на заправочную станцию и буду весь день мыть машины. Глядишь и отлажу бизнес. Накоплю денег и уеду в Америку. Женщина замолчала и Пашка почувствовал себя неловко. Ему показалось, что она хочет, что бы он срочно удалился. Что он стал ей не интересен. В такие минуты Пашка испытывал непреодалимую скованность, от чего ему делалось не по себе. Единственное, что он мог, так это покинуть данное место.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента