Путешествия Шерлока Холмса

– Не удивляйтесь, дорогой Ватсон, моему донкихотству. – Во‑первых, дело должно разыграться в обстановке для меня не вполне привычной, вдали от городов и других цивилизованных пунктов, среди не совсем цивилизованных обитателей горных первобытных гостиниц и иных подозрительных притонов. Уже в силу этого я готов был рискнуть взяться за это дело чтобы рассеять, овладевшую мной в последнее время хандру. Но кроме того, есть и другая причина: это просьба любящей матери о своем единственном сыне обращенная ко мне не далее, как неделю тому назад в Генуе и отказать которой я был не в силах. Вот мы уже и дошли до гостиницы. Пройдемте теперь в мой номер, и я вам объясню все по порядку.

 

Просьба матери

 

Войдя в свой номер, Холмс тщательно прикрыл двери, уселся в удобное кресло, раскурил свою любимую трубку и приступил к рассказу, который я ожидал с большим нетерпением.

– Неделю тому назад я сидел точно также в гостинице в Генуе, когда мой помощник Гарри Таксон доложил, что меня желает видеть какая‑то пожилая, очень элегантно одетая дама. Я велел ее впустить и с первых же слов убедился, что моя профессия и имя ей хорошо известны. Признаюсь вам, что в первый момент это обстоятельство меня смутило, но потом дело объяснилось весьма просто.

Преследуя шайку мошенников я передвигался из Германии через Австрию и Северную Италию и наконец закончил дело в Генуе. По дороге я, конечно, должен был сообщать мое настоящее имя местным полицейским властям, и из‑за этого оно было известно и губернатору австрийского Тироля.

Дама, явившаяся ко мне, оказалась родственницей этого губернатора, графиней фон Ротенфельд, временно живущей в Ницце вместе со своим сыном, молодым гусарским лейтенантом.

Убедившись, что ее ненаглядному Максу грозит серьезная опасность и зная из писем своего родственника, что я приехал из Тироля в Геную под именем сэра Мортимера, она, конечно, без особых проблем нашла меня в этом городе и изложила мне свою просьбу.

Дело в том, что граф влюбившийся без памяти в молодую американку Мабель Морфи и пользующийся и с её стороны ответной симпатией, взбаламутил против себя страшную ненависть двух итальянцев, присоседившихся к американской парочке ранее, а именно: некоего графа Луиджи Карруччи и неразлучного с ним приятеля капитана Пескаре. Красивый граф Карруччи, очевидно, сам претендовал на руку и сердце богатой американки и уступать её вновь появившемуся счастливому сопернику представлялось для него и обидным и неудобным.

В начале ненависть итальянцев выражалась лишь в свирепых взглядах, бросаемых на молодого австрийца. Но вскоре случилось и нечто более серьёзное.

Прогуливаясь однажды под вечер на берегу моря в окрестностях Ниццы, Макса внезапно остановила какая‑то старая цыганка, назойливо предлагавшей ему погадать по руке и просящей милостыню. Желая от нее отвязаться, молодой человек доверчиво протянул ей левую руку, но тотчас же затем отдернул ее и отскочил в сторону.

Это движение спасло его от смерти.

Удар кинжала, сверкнувшего внезапно в руке колдуньи, направленный ему в бок, лишь слегка оцарапал кожу, но если бы он, промедлил еще хоть секунду, то не отделался бы так дешево. Видя неудачу, цыганка с легкостью совершенно несоответствующей её летам стремительно побежала к берегу и, бросившись в стоявшую по близости наготове пустую лодку – моментально отчалила ее и уплыла в море.

Пораженный случившимся, Макс вернулся домой и вначале решил скрыть от матери свое приключение, но та, заметив кровь на его одежде, заставила его признаться и рассказать обо всех подробностях. У графини тотчас же появилось подозрение, что это таинственное покушение – дело рук врагов её сына коварных итальянцев, но Макс в ответ на её догадки только легкомысленно расхохотался, отказываясь верить её предположениям и не придавая им никакого значения.

На следующий день, вернувшись вечером домой, он объявил о задуманной поездке американцев и итальянцев в южную Италию и своем решении им сопутствовать. Никакие уговоры и увещания графини не могли поколебать упорства молодого влюбленного, а между тем сердце подсказывало, что эта поездка для её сына станет гибельной.

Тогда она решилась обратиться за помощью ко мне, тайком от сына приехала ко мне в Геную, разыскала меня и сообщила о всех мучивших ее догадках, предчувствиях и предположениях.

На другой же день я приехал в Монте‑Карло, познакомился и сошелся со всей компанией и благодаря посредничеству Гарри, устроенного мной лакеем в гостиницу «Париж», где живут итальянцы, имею точные сведенья и всех их дальнейших планах и действиях.

В первые два дня я наводил по телеграфу справки об их личностях. Молодой Карруччи действительно принадлежит к хорошей графской фамилии, когда‑то владевшей обширными землями в южной Кампании, но уже давно окончательно разорившийся. Он едва ли не последний представитель рода, весьма бурно провел раннюю молодость и был замешан в нескольких весьма сомнительных денежных историях.

Его подозревали даже в сотрудничестве с местными контрабандистами, но избежать суда ему удалось, хотя и был сильно скомпрометирован. Его приятель, капитан Пескаре, изгнанный из двух полков офицер, бывший потом таможенным надсмотрщиком, но также исключенный со службы по подозрению в мошеннических сделках с контрабандистами. Он забияка, нахал и дуэлянт, прекрасно владеющий шпагой, причем есть основание думать, что это свое искусство он превратил в профессию, так как многие из его дуэлей, окончившиеся смертью его противников, не могут быть объяснены иначе, как подкупом со стороны лиц, желавших избавиться от неприятных им по разным соображениям личностей.

Уже одних этих полученных мной сведений было бы достаточно для того, чтобы отнестись к двум приятелям с большим недоверием, но к этому вскоре присоединилось и сообщение Гарри, удачно подслушавшего тайную беседу итальянцев, касающуюся отца и дочери, американцев, и молодого графа Ротенфельда.

Согласно коварному, тщательно продуманному плану негодяев, они решили склонить отца и дочь предпринять экскурсию в южные Апеннины. Там при помощи местных разбойников‑контрабандистов, под предводительством переодетого Пескаре, на них будет совершенно нападение и старика похитят с целью получении с него богатого выкупа. Карруччи возьмет на себя роль мнимого спасителя молодой девушки, храбро защищающего ее от разбойников и избавляющего от позорного плена. Он надеется, что она после его подвига добровольно отдаст ему свою руку и сердце. Если этого не случится, то Пескаре должен принудить ее к этому под угрозой смерти отца и повенчать их там же в горах при помощи беглого католического ксендза‑расстриги. От графа Макса было решено избавиться тут же в Монте‑Карло, вызвав его на ссору и дуэль с капитаном Пескаре. Если он из дуэли выйдет невредимым, то они решили, что он погибнет во время схватки с разбойниками в Апеннинах. Заговорщики условились и о месте, где должно быть произведено нападение и похищение старика‑американца. Это старинная средневековая башня, на вид заброшенные руины, но в действительности – тайный притон контрабандистов. Местоположение этой башни мне приблизительно известно, по моим прежним юношеским экскурсиям. На этом‑то знании местности и основан мой план действий против злоумышленников.