Пути-дороги
– Ну, дочка, будь в этом доме хозяйкой. А как Андрей с фронта придет, новую хату вам построим.
И совсем по‑молодому повернулся к жене:
– Принимай, Николаевна, дочку.
Василиса Николаевна, плача и смеясь, обняла Марину.
Андрей незаметно выскользнул во двор…
Гриниха сидела в кухне, разложив перед собой карты. В сенях раздался шорох, и в кухню вошел Андрей. Гриниха, подняв голову, с испугом посмотрела на него, смешивая колоду.
– Здравствуйте, Агафья Власовна!
Сняв папаху, Андрей уселся на лавку.
– Здравствуй, Андрей. Слыхала я, что ты вернулся. Василий сказывал.
Глядя на осунувшееся лицо Гринихи, Андрей с удовлетворением почувствовал, что та робость, которую всегда внушала ему эта женщина, исчезла.
Он спросил, улыбаясь:
– На меня гадали?
Гриниха окинула его злым взглядом:
– На дочку, что ты сгубил.
– Я? А мне сдается, что вы ее сгубить хотели.
Андрей смело взглянул Гринихе в глаза.
– Это чем же, бисова душа, я ее загубила? Тем, что добра ей хотела?
Андрей вскочил с лавки:
– За добро бутовское продать ее хотели? Да только не будет этого! За Бута она все одно не пойдет!
– А вот и пойдет. Она мне уже и согласие дала.
Андрей опешил:
– Грех брехать‑то, Власовна!
– А вот и не брешу. Вчера на хуторе была. Николай с фронта вскорости приедет, зараз и свадьбу гулять будем.
Андрей, подойдя к ней вплотную, спокойно проговорил:
– Вот что, Власовна. Вашего Николая загнали в Персию, а Марину я сегодня видел. Выйдет она за меня, а не за Бута. Поняли?
Глаза Гринихи зло шарили по кухне. Метнувшись в угол, она схватила деревянную лопату:
– Геть с моей хаты! Слышишь? Геть зараз же!
Андрей, схватив папаху, попятился к двери. С лопатой в руках наступала на него разъяренная Гриниха.
Выскочив во двор, он схватил толстую палку, валявшуюся у крыльца, и припер ею дверь.
С огорода за ним с любопытством смотрели Миля и Анка.
– Миля! Как только я с проулка выйду, отворишь дверь! – крикнул Андрей, направляясь к калитке.
По дороге Андрей ругал себя за свой необдуманный поступок. Он знал, что Гриниха устроит скандал и даже может забрать к себе Марину. Тогда их свадьба расстроится, а тем временем, возможно, приедет в отпуск Николай Бут… Он готов был уже повернуть назад, чтобы попытаться как‑нибудь умилостивить Гриниху. Но мысль о том, что она хотела насильно выдать Марину за ненавистного ему Бута, увеличила неприязнь к этой женщине. «Пускай старая карга побесится, а Марину я ей все‑таки не отдам. В случае, ежели она к атаману побежит жаловаться, Василий Маринку к тетке, в Деревянковскую, отвезет».
Конец ознакомительного фрагмента
