Сахарный вор
Не то чтобы я буду это использовать. Материал попадет только в файл «Не для всех». Нужно же знать границы.
Несмотря ни на что.
Моя задача состояла в том, чтобы превращать ее гиперэмоциональность в контент. Выбор у меня большой. Сабин была склонна к эмоциональным взрывам и нервным срывам. Она слишком остро реагировала, не могла выполнять сразу несколько задач и не терпела несправедливости. Я показывала ее чувства, и, как оказалось, возможно, слишком хорошо справлялась с этим.
Я старалась не возвращаться к мыслям, но они преследовали меня. Сделка. Точнее, предстоящая сделка. Мысли о ней часто были нелогичны. Например, прямо сейчас я задавалась вопросом, поспособствует ли ей крушение самолета?
– Проходи, рядом со мной есть свободное место. – Сабин повернулась к Полу. – Не бери с собой телефон, я сама все сделаю. Убери камеру!
Как я уже говорила, Сабин все делает правильно. Поэтому‑то мы и находились здесь, в этом самолете. Она не была дома почти десять лет, но мы решили, что она должна посетить большой семейный праздник и сфотографироваться с отцом, местной легендой выпечки. Ей нужно выглядеть искренней, чувствительной, верным отпрыском кулинарного гения.
А мы?
Ну, куда Сабин, туда и мы с Полом.
Я увидела, как он схватил камеру и попытался встать со своего места.
В маленьком самолете было тесно, и он ударился головой о багажные полки, отвлекая внимание людей от турбулентности. Сабин уже возвращалась в переднюю часть самолета, хватаясь на ходу за плечи пассажиров.
Ситуация стала напряженной с тех самых пор, как мы достигли критической массы подписчиков. Мы находились на пороге того, чтобы воспользоваться этой интернет‑славой и превратить ее в шоу для стримингового сервиса. С той минуты, как я вошла в новомодное лобби Netflix в Торонто, напоминающее Таймс – сквер с огромными экранами, транслирующими бесконечный контент, я обдумывала каждое движение, как если бы оно было винтиком в сложном механизме, решающим, дать ли зеленый свет нашему шоу. Предложат ли они контракт?
Сложный вопрос. Сабин неидеальна, но они дали нам понять, что и как нужно делать. Как нарастить ей броню, чтобы, когда она будет загружена в большой алгоритм Netflix, их инвестиции окупились. Им нравилась Сабин. Нравилась ее статистика. Но шоу было моей идеей. Я написала его, раскрутила, потела над ним. Да, оно зависело от ее статуса знаменитости, но ведь я написала сценарий.
Однако меня очень беспокоило то, что я не нравилась людям из Netflix.
Это было видно по тому, как они обращались со мной – как с приложением. На бизнес‑встрече принесли Сабин газированную воду и дали мне то же самое, предполагая, видимо, что я хочу того же, чего и она. Это и понятно: на любом рабочем месте трудно сохранять индивидуальность, когда тебя рассматривают в первую очередь как вспомогательный персонал.
Это не паранойя, а даже если и она, меня сложно было бы в этом винить. Со мной случалось много плохого, много дурных вещей.
Так что, если не считать мелочей и паранойи, оставалась лишь разумная тревога, имеющая под собой основания. Естественное беспокойство по поводу того, что команда разработчиков подсознательно будет брать пример с Сабин. Я для нее своего рода средство достижения цели. Неизбежное зло, что неочевидно никому за пределами нашей маленькой компании из трех человек. Я не стремилась быть незаменимой, но за последние три года стала именно такой. Вот кем мы были друг для друга.
И Сабин, возможно, вполне достаточно. Этот факт заставлял меня паниковать куда больше, чем какая‑то турбулентность.
– Сэр, вы не можете покинуть свое место! – Стюардесса, проиграв одну битву, теперь попыталась встать перед Полом.
На мгновение мне показалось, что он собирался сесть обратно, но вместо этого Пол одернул футболку с надписью Dim Sum and Then Some и изображением танцующей пельмешки и протиснулся мимо женщины.
– Она заплатила за мой билет, – бросил он, потому что знал, с какой стороны дул ветер.
Мы оба знали.
В САМОЛЕТЕ – ДЕНЬ
САБИН ПРИГНУЛАСЬ ВО ВРЕМЯ СИЛЬНОЙ ТУРБУЛЕНТНОСТИ.
ПАКЕТ ПЕЧЕНЬЯ НА ПОДНОСЕ ПЕРЕД НЕЙ ОТКРЫТ.
САБИН
Добро пожаловать обратно в Sweet Rush, мы сейчас в довольно опасном полете над Верхним озером! Молюсь о том, чтобы после того, как я посвятила свою жизнь отличной выпечке, эти ужасные самолетные печенья не были последним, что я когда‑либо ела!
КРУПНЫЙ ПЛАН:
САБИН ХВАТАЕТСЯ ЗА ПОДЛОКОТНИК,
КОГДА САМОЛЕТ ВСТРЯХИВАЕТ.
СНОВА САБИН
Мы летим из Торонто в Тандер‑Бей, Онтарио – это далеко на север, рядом с нашими американскими друзьями – чтобы отпраздновать сороковую годовщину пекарни моей семьи! Заходите к нам в Sweet Rush на выходных. Мы покажем вам лучшую в мире выпечку от моего отца, в том числе и легендарную «Персидскую».
САМОЛЕТ КРЕНИТСЯ ПОД КРУТЫМ УГЛОМ –
ЕЕ НАПИТОК ПРОЛИВАЕТСЯ.
