Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

Глава 6. Репетиция оперетты в театральной студии

 

Ещё в первый раз, когда Алексей привёл в студию Сашку, Владимир Петрович, колоритный мужчина и руководитель театральной студии, оглядел его со всех сторон и спросил, глядя ему в глаза: – Хотите попробовать свои силы в искусстве?

– Есть такое желание, – махнул утвердительно головой Саша.

– Танцуете, поёте?

– Есть немного, если надо.

– А вы, молодой человек? – обратился он к Алексею.

– Ещё и на гитаре играю!

– Это может пригодиться, – одобрительно сказал руководитель и стал уже рассматривать Алексея, прикидывая, что бы ему предложить из репертуара.

Сашка стоял рядом с Лёшкой, и между ними образовалось небольшое пространство, в которое точно захотелось кого‑то из своих подопечных ему поставить и создать забавное трио. Он с каким‑то непонятным пока для ребят интересом смотрел теперь на них двоих и, покачивая своей густой шевелюрой, о чём‑то размышлял. Ребята недоумённо переглядывались между собой, пока ничего не понимая. Как говорят в таких случаях, режиссёру видней, что делать с новыми артистами. Он их даже ещё не слушал, но пока только приглядывался. Лёшка ему понравился сразу, высокий, стройный, и что‑то в нём сразу притягивало взгляд. А это уже немаловажно, особенно для сцены. И вдруг его глаза улыбнулись, словно он чего‑то понял, но пока не хотел никому ничего говорить.

– Ну что ж, друзья, давайте знакомиться. Меня зовут Владимир Петрович Заносов, я руководитель театральной студии, – и протянул им руку для пожатия.

Сашка первый схватил ладонь, крепко пожал и, тоже улыбаясь, добавил:

– Очень приятно, Саша!

– Забавно. А вы, Саша, бесфамильный?

– Ой, нет. Что вы. Конечно, есть, – он склонил голову, словно провинившийся ребёнок, и добавил: – Велединский. Александр Велединский.

– Замечательно! Какая у вас сценическая фамилия. Работаете?

– Да, слесарем на заводе.

– Будем думать! Хорошо! – в раздумье сказал он, словно сам себе, и тут же обратился к Алексею.

– А вас как звать, чудесный незнакомец?

– Я Алексей Самарин, танцую и пою! – лихо отрапортовал Алексей и пожал протянутую руку руководителя.

– У вас приятный тембр, – заметил Владимир Петрович. – А что поёте под гитару? – и словно с укоризной заметил, – а я уж думал вы нас порадуете своим вокалом, а вы без гитары.

– Я думал, здесь есть, поэтому и не стал брать свою.

– Правильно подумали. У нас тут всё есть!

Лёшка ухмыльнулся: – Как в Греции?

– Как в Греции! – и добавил, – Чехова помните? Уважаю!

– А я ещё и чечётку умею, – влез Сашка в разговор.

– Богата талантами русская земля! – улыбался худрук.

И тут из‑за его спины выскочила Антонина, которая до этого тихо молчала и смотрела на ребят, боясь перебить руководителя коллектива.

– Ой, Лёшка, Сашка! Какие вы молодцы, что пришли, я так рада за вас.

– Вот уже и поклонница появилась! – слегка сыронизировал худрук.

– Да мы друзья! – воскликнула Антонина. – Они просто всё никак не решались! – восторженно бросила в сторону худрука Тоня.

Кроме Антонины, и другие ребята и девушки стали собираться вокруг новеньких и с интересом их рассматривали. Конечно, всем было не просто интересно, а очень интересно, а что они могут? Петь, танцевать? Им, участникам студии, которая ставила не просто спектакли и отрывки из пьес, а собиралась ставить большие фрагменты из разных оперетт, чтобы поучаствовать в городском смотре художественной самодеятельности, было совсем не безразлично, что умеют эти молодые, симпатичные парни. Конечно, очень хотелось услышать их голоса, посмотреть, что они реально могут, как танцуют. И то, что один может кроме пения бить чечётку, а второй ещё и на гитаре играет, было уже не так уж и мало. Девчонки с любопытством глядели на ребят, явно примеривая их на себя, ну в том плане, для начала, а кто и что сможет играть на сцене. А ребята смотрели более строго, мужики, конечно, симпатичные, но и мы дескать не хуже, и мы «могём» тоже кой‑чего. Поглядим.

У стены, слева от входа, стоял концертный рояль, за которым сидела аккомпаниаторша, молодая женщина лет тридцати пяти, в тёмно‑синем платье и чёрных босоножках, облокотившись руками на крышку и наблюдая за новенькими. Ей тоже стало интересно, что могут эти парни, вольются ли они в коллектив или пару раз появятся, а потом испарятся, как это часто бывает с теми, кто о себе думает, что может стать артистом, но вот роли учить и часами репетировать, оказывается, это совсем не для них.

– И с чего начнём? – решил взять быка за рога Владимир Петрович и обратился к Саше, – Вы, кажется, Александр, сказали, что умеете бить чечётку, не так ли?

– Да, есть немного! Особенно, если под музыку, мне будет так намного легче станцевать.

– Кира Витальевна, поможете молодому человеку? – обратился к аккомпаниаторше худрук.

– С удовольствием, – ответила она. – Какую музыкужелаете?

– Весёленькую, ну вы понимаете, можно с заходом, – и Сашка, как заправский танцор занял позицию.

Кира Витальевна, что называется, ударила по клавишам, и Саша, услышав хороший джазовый ритм, эффектно крутанулся и стал отбивать ногами чечётку. И хотя у него были самые обыкновенные ботинки, а не концертные туфли с металлическими пластинами, зрелище получилось впечатляющим. Пары минут хватило, чтобы все ребята зааплодировали от восторга новому участнику коллектива. Это они поняли все сразу, что Саша их человек. А Сашка скромно поклонился, а точнее, склонил голову. Если честно, он не привык к аплодисментам в свой адрес, и для него это было впервые. Он машинально посмотрел на Тоню, а та вся сияла от восторга. И ему как‑то стало легко и спокойно на сердце от этого взгляда. Рядом стоял Лёша и неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что ему делать.

– Теперь ваша очередь, Алексей, – и Владимир Петрович протянул ему гитару.

И вот теперь все взгляды устремились на Алексея. Гитара в руках, надо петь. А что петь? И он решил сымпровизировать по принципу – была – не была. И, ударив по струнам, сыграв перебор, он запел, перефразировав известную песню:

– Не кочегар я, и не плотник, я,