Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

У стены, слева от входа, стоял концертный рояль, за которым сидела аккомпаниаторша, молодая женщина лет тридцати пяти, в тёмно‑синем платье и чёрных босоножках, облокотившись руками на крышку и наблюдая за новенькими. Ей тоже стало интересно, что могут эти парни, вольются ли они в коллектив или пару раз появятся, а потом испарятся, как это часто бывает с теми, кто о себе думает, что может стать артистом, но вот роли учить и часами репетировать, оказывается, это совсем не для них.

– И с чего начнём? – решил взять быка за рога Владимир Петрович и обратился к Саше, – Вы, кажется, Александр, сказали, что умеете бить чечётку, не так ли?

– Да, есть немного! Особенно, если под музыку, мне будет так намного легче станцевать.

– Кира Витальевна, поможете молодому человеку? – обратился к аккомпаниаторше худрук.

– С удовольствием, – ответила она. – Какую музыку желаете?

– Весёленькую, ну вы понимаете, можно с заходом, – и Сашка, как заправский танцор занял позицию.

Кира Витальевна, что называется, ударила по клавишам, и Саша, услышав хороший джазовый ритм, эффектно крутанулся и стал отбивать ногами чечётку. И хотя у него были самые обыкновенные ботинки, а не концертные туфли с металлическими пластинами, зрелище получилось впечатляющим. Пары минут хватило, чтобы все ребята зааплодировали от восторга новому участнику коллектива. Это они поняли все сразу, что Саша их человек. А Сашка скромно поклонился, а точнее, склонил голову. Если честно, он не привык к аплодисментам в свой адрес, и для него это было впервые. Он машинально посмотрел на Тоню, а та вся сияла от восторга. И ему как‑то стало легко и спокойно на сердце от этого взгляда. Рядом стоял Лёша и неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что ему делать.

– Теперь ваша очередь, Алексей, – и Владимир Петрович протянул ему гитару.

И вот теперь все взгляды устремились на Алексея. Гитара в руках, надо петь. А что петь? И он решил сымпровизировать по принципу – была – не была. И, ударив по струнам, сыграв перебор, он запел, перефразировав известную песню:

– Не кочегар я, и не плотник, я,

Вожу я катер по Пахре – реке.

Плыву в фарватере, ведь водник я,

Готов проплыть и по Оке.

 

Ребята, чуть не прыснули от смеха, так им понравилась эта милая импровизация Алексея на мелодию песни из фильма «Высота», которую пел всеми любимый Николай Рыбников, что даже хмурый Пашка Ветров крикнул «браво» и захлопал в ладоши. А Лёшка только продолжал, его самого это уже завело, и ноги сами стали пританцовывать в такт музыке:

– Люблю я тихое течение, да,

И днём, и вечером туда‑сюда.

Кому‑то просто развлечение, да,

А мне совсем не ерунда, да‑да.

И тут вдруг из стоящих ребят и девчонок отделилась одна, явно смешливая, тонкая и симпатичная, молодая девчонка, весело подмигнула ему и, подхватив мелодию, запела слова известной песни и стала пританцовывать перед Алексеем:

Не откажите мне в любезности,

Пройтись со мной туда‑сюда… ага,

Не то погибнут в неизвестности

Моя любовь и красота.

Девчонка явно подхватила кураж и весело завертелась в танце, так что Алексею ничего не оставалось, как повторить снова первый куплет своей песенки и получить море аплодисментов от студийцев и самого Владимира Петровича.

– Ну, Алексей, вы даёте! Вы ещё и слова сочиняете?

– Да это так, случайно получилось, – смутился Лёшка.

– Поздравляю, поздравляю! Молодцы вы оба. Я прав, ребята? – и он обернулся к коллективу.

– Наши люди! Берём! – почти хором ответил коллектив.

– Вот теперь я точно знаю, кто будет исполнять арию и терцет из оперетты «Белая акация». А я‑то всё раздумывал, кого мне в трио Тоне предложить, а тут вот они, сами приходят и словно говорят: «Берите нас! Мы ваши!». И что вы думаете, – продолжал он рассуждать, – именно так мы и поступим. Думаю, и танец с вами мы быстро разучим, – и вдруг его словно чем‑то осенило, он повернулся к ребятам и воскликнул: – Грандиозно, как я сразу‑то не сообразил? Ведь вам даже имена по сцене не придётся менять, точно ребята? – он обратился к студийцам, а сам продолжал: – Это же надо такое совпадение – там Тося, и у нас Антонина, там Лёша и Саша, и у нас тут Алексей и Александр. Нет, это точно, грандиозно! – и он аж взмахнул руками от удовольствия. – Нет, Кира Витальевна, так не бывает! Это прям какое‑то волшебство! Чудеса, да и только! – он был сам не свой от этой неожиданной радости, ну разве что чуть не прыгал от всего этого. – Такое бывает только раз в жизни!

– Тогда Яшку‑буксира буду играть я, если вы не против, конечно, – выдвинул свою кандидатуру Пашка Ветров и в этот момент посмотрел не на Владимира Петровича, а на только что певшую Верочку, на которую он давно уже положил свой зоркий глаз, и всё ждал, когда она ему ответит взаимностью, но Верочка лишь усмехнулась, снова отвернулась и стала любоваться Лёшей, но Лёша этого не замечал. Он только слушал худрука и до сих пор не мог поверить, что будет играть какую‑то роль, да ещё и на сцене. Это был переворот в его мыслях. Что‑то новое, доселе не изведанное. Одно дело, на катере под гитару песни разные петь, и другое – выступать на сцене. А почему бы и нет?

И он с головой окунулся в репетиционную шумиху. Уже на следующий день они все втроём стали учить большой отрывок текста, который им надо было не просто спеть, а разыграть и исполнить целую сцену с танцами: а это уже не просто чечётка и песни под гитару, это уже хореография, и ребятам приходилось учить и запоминать текст. А Владимир Петрович стал с ними профессионально разводить всю мизансцену: кто и когда выходил первым, кто начинал петь, и когда они все вместе не только пели, но ещё и разыгрывали мизансцены, и приходилось играть по‑настоящему, чему Алексей был несказанно рад. Это было что‑то совершенно новое в его жизни, а тут ещё и танцевали во время пения, и текст был интересным, тем более, что Леше не надо было учиться носить морскую фуражку, и он, красивый и высокий, начинал петь:

– Ты помнишь, как хотели четвёртого апреля,

Четвёртого апреля, ты помнишь, как хотели

В театр оперетты мы пойти!

А Сашка за ним подхватывал:

– В театр не попали, билетов не достали,

Билетов не достали, в театр не попали,