Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма
Вожу я катер по Пахре – реке.
Плыву в фарватере, ведь водник я,
Готов проплыть и по Оке.
Ребята, чуть не прыснули от смеха, так им понравилась эта милая импровизация Алексея на мелодию песни из фильма «Высота», которую пел всеми любимый Николай Рыбников, что даже хмурый Пашка Ветров крикнул «браво» и захлопал в ладоши. А Лёшка только продолжал, его самого это уже завело, и ноги сами стали пританцовывать в такт музыке:
– Люблю я тихое течение, да,
И днём, и вечером туда‑сюда.
Кому‑то просто развлечение, да,
А мне совсем не ерунда, да‑да.
И тут вдруг из стоящих ребят и девчонок отделилась одна, явно смешливая, тонкая и симпатичная, молодая девчонка, весело подмигнула ему и, подхватив мелодию, запела слова известной песни и стала пританцовывать перед Алексеем:
Не откажите мне в любезности,
Пройтись со мной туда‑сюда… ага,
Не то погибнут в неизвестности
Моя любовь и красота.
Девчонка явно подхватила кураж и весело завертелась в танце, так что Алексею ничего не оставалось, как повторить снова первый куплет своей песенки и получить море аплодисментов от студийцев и самого Владимира Петровича.
– Ну, Алексей, вы даёте! Вы ещё и слова сочиняете?
– Да это так, случайно получилось, – смутился Лёшка.
– Поздравляю, поздравляю! Молодцы вы оба. Я прав, ребята? – и он обернулся к коллективу.
– Наши люди! Берём! – почти хором ответил коллектив.
– Вот теперь я точно знаю, кто будет исполнять арию и терцет из оперетты «Белая акация». А я‑то всё раздумывал, кого мне в трио Тоне предложить, а тут вот они, сами приходят и словно говорят: «Берите нас! Мы ваши!». И что вы думаете, – продолжал он рассуждать, – именно так мы и поступим. Думаю, и танец с вами мы быстро разучим, – и вдруг его словно чем‑то осенило, он повернулся к ребятам и воскликнул: – Грандиозно, как я сразу‑то не сообразил? Ведь вам даже имена по сцене не придётся менять, точноребята? – он обратился к студийцам, а сам продолжал: – Это же надо такое совпадение – там Тося, и у нас Антонина, там Лёша и Саша, и у нас тут Алексей и Александр. Нет, это точно, грандиозно! – и он аж взмахнул руками от удовольствия. – Нет, Кира Витальевна, так не бывает! Это прям какое‑то волшебство! Чудеса, да и только! – он был сам не свой от этой неожиданной радости, ну разве что чуть не прыгал от всего этого. – Такое бывает только раз в жизни!
– Тогда Яшку‑буксира буду играть я, если вы не против, конечно, – выдвинул свою кандидатуру Пашка Ветров и в этот момент посмотрел не на Владимира Петровича, а на только что певшую Верочку, на которую он давно уже положил свой зоркий глаз, и всё ждал, когда она ему ответит взаимностью, но Верочка лишь усмехнулась, снова отвернулась и стала любоваться Лёшей, но Лёша этого не замечал. Он только слушал худрука и до сих пор не мог поверить, что будет играть какую‑то роль, да ещё и на сцене. Это был переворот в его мыслях. Что‑то новое, доселе не изведанное. Одно дело, на катере под гитару песни разные петь, и другое – выступать на сцене. А почему бы и нет?
И он с головой окунулся в репетиционную шумиху. Уже на следующий день они все втроём стали учить большой отрывок текста, который им надо было не просто спеть, а разыграть и исполнить целую сцену с танцами: а это уже не просто чечётка и песни под гитару, это уже хореография, и ребятам приходилось учить и запоминать текст. А Владимир Петрович стал с ними профессионально разводить всю мизансцену: кто и когда выходил первым, кто начинал петь, и когда они все вместе не только пели, но ещё и разыгрывали мизансцены, и приходилось играть по‑настоящему, чему Алексей был несказанно рад. Это было что‑то совершенно новое в его жизни, а тут ещё и танцевали во время пения, и текстбыл интересным, тем более, что Леше не надо было учиться носить морскую фуражку, и он, красивый и высокий, начинал петь:
– Ты помнишь, как хотели четвёртого апреля,
Четвёртого апреля, ты помнишь, как хотели
В театр оперетты мы пойти!
А Сашка за ним подхватывал:
– В театр не попали, билетов не достали,
Билетов не достали, в театр не попали,
Мороженное ели ассорти!
Леша с Сашей попеременно менялись местами, изображали свою любовь к героине Тосе и крутились вокруг неё, как два закадычных друга, которые сами не могут разобраться между собой, кто из них больше любит девушку. И попеременно пели, заламывая руки от любви:
Когда мы шли обратно,
Нам стало вдруг понятно,
Нам стало вдруг понятно,
Когда мы шли обратно,
Что ты одна нам счастье можешь дать.
А Тоня только успевала переводить взгляд с одного партнера на другого и постоянно улыбалась, словно сама не могла разобраться, кто из ребят ей больше нравится. А ребята всё настойчивей ей объяснялись в любви:
В тот день мы убедились,
Что мы в тебя влюбились!
Что мы в тебя влюбились,
В тот день мы убедились,
Что нам родного дома не видать!
И тут вступала Тося, сама не зная, кому отдать предпочтение:
– Ах, Леша, ах, Саша!
Я признаюсь вам, что тоже изнываю от любви!
Но ребят было не остановить, и они старались доказать ей свою любовь:
– Ах, Тоня!
– Ах, Тося!
– Кто б ни был он, ты имя нам скорее назови!
А Тося продолжала им подыгрывать:
