Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

– Благодарю вас! – теперь уже Сергей внёс свою лепту в разговор и, подвинув один стакан к себе, стал разворачивать сахар. Девушка тоже не заставила себя ждать и проделала аналогичную процедуру и, бросив два куска сахара в чай, стала размешивать его ложкой. – Вы только чай будете пить, или мы приступим к завтраку? – спросила она и полезла в рядом стоящую сумку, из которой достала большой свёрток, и, положив его на столик, стала разворачивать. Перед Сергеем развернулся стандартный набор всех путешествующих на поездах: варёные яйца, чёрный и белый хлеб. Белый, кстати, в виде сложенных маслом друг к другу бутербродов напоминал ароматный сэндвич. Рядом лежала нарезанная кружочками краковская колбаска, пара помидоров, соль в кулёчке из бумаги и пара бутербродов с сыром. Всё это вызывало приступ аппетита у Сергея. Он просто не ожидал, что вот так сразу придётся начинать в поезде «утренний моцион», но в принципе был готов к этому и тоже полез в хозяйственную сумку за завтраком, который мало чем отличался от уже выложенного на стол: те же яйца вкрутую, та же соль и помидоры, хлеб и нарезанный сыр с докторской колбасой.

– Да, нас словно собирали на одной кухне, – усмехнулся Сергей, глядя на продукты на столе.

– Мама постаралась, провожая меня в дорогу. Я ведь первый раз еду в Москву. Буду поступать в театральный, – гордо заявила попутчица. – А вас как зовут? Давайте знакомиться! Вы ведь до самой Москвы едете? – выпалила она, словно из пулемёта, звонким голосом. Сергею нравились такие острые на язык девчонки. Он улыбнулся в ответ и сказал очень просто: – Да, до самой столицы. Меня зовут Сергей!

– А меня Марина! Вот школу закончила и решила поехать поступать! Я с десяти лет в театральной студии занималась. Почему люди не летают, как птицы! – вдруг произнесла она фразу из известного монолога и уставилась на Сергея, словно ожидая его реакции.

– Любите театр? – он отхлебнул из стакана чай и стал чистить яйцо. – И уже решили в какое училище будете поступать? – и посмотрел с улыбкой в её карие глаза. Она после этого макнула в соль яйцо и откусила кусочек, прожевала и лишь потом, махнув головой, ответила:

– Мне советовали сразу во все документы подавать, а там, как получится. А вы зачем в Москву едете? – теперь уже она спросила Сергея, пытаясь оценить молодого парня в светло‑сером костюме и белой рубашке, но без галстука с расстёгнутой верхней пуговичкой. – На студента вы вроде не похожи. По работе едете?

– Почти, – ответил он немного нехотя, стараясь не вдаваться в подробности своей поездки.

– Это как это, почти? – удивилась Марина. – В отпуск что ли?

– Можно сказать, что и в отпуск. Живу я там.

– А, так вы здесь были в командировке? Как интересно! Так вы коренной москвич. Везёт же вам! – она излучала столько энергии, что Сергей сразу понял, что такая даже в Москве не пропадёт, а, возможно, даже и поступит в какое‑нибудь театральное училище, если останется такой же бойкой и на приёмных экзаменах.

– И долго вы у нас были в командировке?

– Почти год, – ответил Сергей.

– Ничего себе командировочка! – удивилась Марина. – Что‑то строили?

– Да нет, я не строитель, – отшутился Сергей, но Марина была неумолима:

– А кто же вы тогда, если не строитель, чтобы почти на год уехать из Москвы?

– Инженер‑конструктор.

– А, понятно, на каком‑то заводе что‑то собирали, да?

– Да вы прямо всё хотите знать в первые пять минут. Так жить будет не интересно, Марина! – он хитровато прищурился и стал сверлить её глазами: – А может, вы не в театральный собираетесь поступать?

– Ну, ещё во ВГИК попробую, – не поняла она подвоха, уплетая колбасу и запивая чаем.

– В кино хотите сниматься? А что, вам кожаная куртка и красная косынка очень подойдут, ещё и маузер дадут!

– Маузер? – удивилась Марина, – зачем мне маузер?

– Чекиста будете играть! И белых офицеров допрашивать! Я думаю, вам это очень подойдёт! С напором и азартом! Горячее сердце! – Сергей явно иронизировал, но молодая девушка это не сразу поняла, но когда поняла, то покраснела и чуть не поперхнулась: – Ой! Вы меня извините, я по‑ простому, совсем без задней мысли, – и она засмущалась.

– Ну хорошо, если без задней мысли!

– Простите, я не специально.

– Да я понимаю. Ничего. Бывает. С таким напором, я думаю, у вас при поступлении проблем не будет!

– Ой, да какой напор, – она махнула рукой. – Одно дело наша студия и совсем другое театральный. Там такие педагоги! Такие артисты!

– Главное, не стушеваться! В свои силы надо верить всегда, иначе зачем ехать в Москву и поступать в театральный, если у вас нет уверенности в своих силах?!

– А вы что про меня подумали? – вдруг переспросила Марина.

– А что можно подумать про молодую девушку, которая завалила незнакомого парня своими вопросами? – теперь уже удивился Сергей, продолжая есть свой бутерброд с сыром. – Или у вас папа в органах работает, или вы в своей театральной студии переиграли всех чекистов!

– Что? Вы серьёзно так подумали про меня? – теперь уже удивлялась Марина, смотря чуть испуганным взглядом на Сергея. – Неужели я так агрессивно выгляжу со стороны? – и она с непривычки стала вдруг оглядывать себя: – Я что, на самом деле такая агрессивная, да? – она чуть не заплакала. – Говорила мне мама, что я слишком много всегда вопросов задаю.

– Ничего, я думаю, в театральном это пригодится! – улыбнулся Сергей.

– Вы так думаете, Серёжа?

– Ну а что, вполне! С комсомольским напором, грудью дорогу проложим себе! – и Сергей так убедительно ещё и кулак сжал, словно показывал весь этот напор молодой и красивой девушке, что та аж зарделась от его слов, особенно про грудь, которая у неё была вполне даже очень для её семнадцати лет, и, словно чего‑то устыдившись, она низко наклонила голову и замолчала, и тут как раз две толстые косы упали ей на грудь.

«Совсем девчонку засмущал», – подумал Сергей и выпил чаю.