Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

– Прости, тёть Свет, а что всё‑таки случилось?

– Осколок был у него с войны под сердцем. И ведь не тревожил. Он уже и почти забыл про него. А тут стал ремонтом заниматься, взялся ключом откручивать карбюратор, чтобы промыть его да заодно свечи зажигания проверить и промыть, если что, наклонился и, видно, неудачно. Я в саду была и не сразу услышала, как он охнул. Окликнула его, а он молчит. Я в сарай. Как зашла, так сама от неожиданности охнула и застыла в проёме двери. Сразу всё поняла.

Тётя Света стояла, смотрела молча на машину, потом провела рукой по капоту и тихо добавила: – Так вот одна и осталась. И сына не родила, и мужа потеряла. Хорошо, вот ты ко мне приехал! Всё легче, чем одной.

Сергей подошёл к любимой тёте, обнял её и тихо прошептал: – Всё у нас будет хорошо! Я машину отремонтирую, и мы ещё покатаемся вместе!

Тётя Света слегка улыбнулась. Наконец‑то в её доме появился мужчина. Молодой и красивый, а главное – любимый племянник. И ей стало намного легче жить и дышать.

 

Глава 4. Как становятся друзьями, или Театр начинается с бокса

 

Как и почему ребята вдруг становятся друзьями? Если им задать этот вопрос после определённого времени знакомства, то боюсь, что они и сами не смогут на него ответить: а, действительно, почему? Случайная встреча двух парней, наличие общих интересов, взглядов, решение каких‑либо проблем, всё это порой незаметно объединяет людей в микроколлектив союзников. И если их и в дальнейшем ничего не провоцирует на разрыв отношений, то они очень долго, если не всю оставшуюся жизнь, будут идти вместе рука об руку. Как пишут в книгах – крепкая мужская дружба. Вот и Сашку с Лёшкой свела, как говорят, однажды судьба. И была та судьба молодой девчонкой на танцах, с которой Сашка стал танцевать. Собственный рост в метр семьдесят с небольшим его вполне устраивал, а крепкие рабочие руки никогда не подводили и крепко держали девушку за талию. Его светлые волосы, голубые глаза и добрая улыбка редко кому могли не понравиться. Как говорят в таких случаях, традиционное русское лицо молодого парня. Тем более он не любил грустить и всегда пытался шутить. Но что‑то еще было в нём такое, что притягивало к нему как парней, так и девушек. Он умел дружить и ценил дружбу и верность дружбе. А это всегда все уважали и ценили в парне. Но сам Сашка не любил этим ни бравировать, ни злоупотреблять. После службы в армии он заметно повзрослел и возмужал, да и сама работа не позволяла ему расслабляться. Старался держать себя в тонусе, хотя никогда особо спортом не занимался: считал, что ему и так хватает спорта на работе, главное, чтобы не только руки умели молоток в руках держать, но и голова тоже думать должна, недаром от неё в итоге зависит, кем ты будешь в этой жизни. Поэтому Сашка ещё не до конца решил, кем же он хочет быть. Но одно он знал точно – девушка у него должна быть. Может быть, не самая красивая в городе, но симпатичная однозначно. На другое он был не согласен. И тут на танцах в парке он встретил её, такую же смешливую, как и он сам, заговорил с ней в танце и вдруг понял, что ему с ней необыкновенно легко и тепло. Именно тепло. От неё веяло не прохладой, не холодом Снежной королевы, он слава богу на таких насмотрелся за свои неполные двадцать шесть лет, а лёгким и приятным теплом человека, девушки, с которой ему захотелось не просто потанцевать в парке, но и проводить домой. Она сама была такая вся воздушная, лёгкая, непринуждённая и в то же время где‑то даже серьёзная. Как он это понял, он и сам догадаться не мог, но каким‑то шестым чувством осознал, что это его девушка, и он её никому уже не отдаст. Для него это было впервые, даже сердце как‑то стало биться чаще, чего давно, уж точно не было. Он смотрел на неё и не мог отвести глаза. И Тоня тоже это почувствовала. Она рассматривала этого парня и вдруг неожиданно для себя стала что‑то про себя рассуждать. О, это были какие‑то совсем для неё непривычные мысли: она никогда раньше до этого не опускалась – подумаешь, парень на танцах просто вгрызается в её глаза, рассматривает её лицо, и чувствовала она, что и глаза его не только бегали по лицу, но уж точно мысленно пробежали по всей её стройной фигуре в тонком платье из крепдешина, задержались на ложбинке между двух грудей. А почему бы и нет? В конце концов она молодая девушка, недурна собой и вполне имеет право нравиться парням. Подружки у неё и так есть, ещё со школы, а вот парня, который бы ей нравился по‑настоящему, у неё пока не было. Да, она одевалась очень скромно, особой модницей не была, хотя уже и понимала, что с юношеской застенчивостью во взрослой жизни пора и заканчивать, иначе так и старой девой недолго остаться. Хотя… для своих двадцати трёх лет она ещё так и не определилась до конца, стать ей актрисой и покинуть родной дом, правда, для этого ещё надо поступить в театральный, или во ВГИК, чтобы потом сниматься в кино, как, к примеру, Людмила Гурченко, которая для неё уже успела стать кумиром после просто грандиозной комедии «Карнавальная ночь», где она так замечательно пела про пять минут. Тоня и танцевать любила и потому с удовольствием ещё со школьной скамьи ходила в театральный коллектив в ДК им. Лепсе, что был рядом со школой. Они с Наташкой несколько лет занимались. Вот только Наталья потом в текстильный институт поступила и после окончания стала работать в ателье, а она провалилась и пошла работать на завод. И всё равно она ещё мечтала поступить в театральный или другой какой, но это её уже тянуло. А может, это и есть её судьба, думала она иногда, отправляясь в очередной раз на репетицию в коллектив, где было много интересных друзей и подруг, но вот такого парня, в которого бы ей захотелось влюбиться, там пока не было. А тут вдруг на танцах встретился он, весь такой озорной, и видно, что не зануда по жизни, благо, что терпеть она таких не могла, да и не хотела. И был‑то он всего на полголовы выше её, но его крепкие руки так прихватили её за талию, что она и думать о другом как‑то вдруг перестала и устремила свой взгляд на него, улыбалась, а сама рассматривала его, словно со всех сторон. И Сашка это понял. Девушка ему понравилась, вот только, видимо, кому‑то не понравился он сам, из‑за слишком пристального к ней внимания. И за танцевальной оградой сразу нарисовалась компания из трёх человек, которая решила проучить наглеца, решившего проводить эту самую девушку вечером до самого дома. И, как бывает в таких случаях, поводом придраться стали спички с сигаретой, чего в карманах куртки Сашки не водилось отродясь. Он просто не курил, вот и всё. Антонина закричала на ребят, когда один из них так ударил Сашку, что тот сразу кубарем улетел на газон, так и не успев дать сдачи своему обидчику. И тут, словно из ниоткуда появился высокий парень в белой фуражке с крабом и с размаху так врезал незадачливому обидчику, что тот аналогично улетел на землю, проскользив по траве. Двое остальных попытались вместе наброситься на парня, но, получив по зубам прямо‑таки боксёрским апперкотом только смогли охнуть и схватиться за свои подбородки. Они тут же, подхватив своего упавшего товарища, рванули от неизвестного в темноту улицы, лишь крикнув на ходу: «Ещё раз с ней увидим, пеняй на себя!» и троица молодых балбесов улетучилась в темноте.

Тоня склонилась над Сашей, пытаясь привести его в чувство. Парень тоже стал помогать. Вдвоём они подняли молодого человека на ноги. Тоня стала отряхивать одежду Саши, а тот лишь стоял и слегка покачивался из стороны в сторону.

– Да, сильно он тебе вмазал. Жив? Голова не болит?

– Да вроде нет. – Он поднял голову и в полумраке вечера попытался рассмотреть своего спасителя. – Спасибо тебе! Меня Сашкой зовут, а тебя? Давай знакомиться, – и он попытался улыбнуться, но скула ещё болела от удара, и протянул спасителю правую руку.