Северная корона. Против ветра

Настя уже не слышала его слов.

Оба брата моментально очутились около неподвижной Насти. Вокруг ее головы расплывалась кровавая лужица. В ней тут же заиграли солнечные блики, попадавшие на лестничную клетку из небольшого прямоугольного окна под самым потолком. На лице девушки тоже была кровь – резкий удар рассек ей губу. Ее глаза были закрыты, а правая рука изогнулась под пугающим неестественным углом. Впрочем, братья Баталовы не обратили на это никакого внимания. Их заботило другое.

Второй молодой мужчина тоже произнес крепкое бранное слово, глядя на глупую девицу. Макс велел привести ее живой.

– Дышит, – склонился он над Настей.

Его брат утер с щеки кровь. Он не ожидал, что девчонка чиркнет его ключами по лицу. Если придет в себя – пожалеет, что сделала это.

– Че, потащим ее с собой или на хату заглянем? – мрачно спросил он, растирая свою кровь между пальцами.

Ответить Баталов не успел. Он поднял указательный палец свободной руки, словно прося тишины, и кивнул вниз. Мужчина не слышал шагов – интуиция заставила его оглянуться.

В это время снизу появился Никита с пистолетом в руке. Он, можно сказать, произвел фурор, как звезда Голливуда, появившись в заштатном маленьком фан‑клубе имени себя. На самом деле Ник хотел неслышно подойти сзади, но, к сожалению, братья Баталовы бывалые ребята – сделать этого не получилось. Наверное, если бы не экстренная ситуация, он придумал бы что‑нибудь куда более действенное, но в эти минуты это было лучшее, что пришло Кларскому в голову.

– Опа, ты ли это, малыш? – радостно поприветствовал парня первый Баталов, аккуратно, почти с любовью беря Ника на прицел.

Второй бандит, мигом сориентировавшись, направил огнестрельное оружие на Настю. Кровь вокруг ее головы красиво оттеняла рыжие спутавшиеся волосы.

– Сам нас нашел. Ай да молодца, ай да сукин ты сын, – оскалился второй Баталов.

Братья глядели на Ника восторженно, словно на Санту, который притащил им подарки. На их широких лицах расплылись одинаковые улыбки жестоких детей. Лицо же Кларского нельзя было назвать добродушным, оно исказилось от ярости, когда Ник увидел лежащую на боку в лужице крови Настю со следами ударов на лице и сломанной рукой. Кларский стиснул челюсти. На скулах заходили желваки. Мышцы во всем теле напряглись так, будто Кларский находился в тренажерном зале.

Он никогда не бил женщин.

Ник крепче сжал свой «Макар». Из его горла словно рывком выдрали ледяную стрелу. Он не мог оторвать глаз от обездвиженной Насти.

– Жива еще, – проследил за его взглядом Баталов, направив оружие на Настю, и радостно ухмыльнулся: – Никки, братан, а мы тебя все ищем.

– Ты стал большим мальчиком, – усмехнулся тот, кто держал Кларского на мушке. Против Никки он ничего не имел. Но приказ есть приказ.

– Похож на Марта, да?

– Заткнитесь, – велел им Никита, напряженно глядя теперь то на одного, то на другого.

Эмоции давно так не захлестывали его. Этих двух уродов, сделавших с беззащитной девушкой такое, ему хотелось убить. Прямо сейчас и прямо здесь. В нем просыпалось что‑то звериное, злое, необузданное и совершенно дикое. Доводы разума тихо отползали назад, зная, что будут погребены под снежной лавиной эмоций Ника.

– А вежливый – прямо как Март, – хохотнул тот.

Ему и его родственнику было весело. Оба чувствовали, что преимущество на их стороне. К тому же им сильно подфартило: шли за девкой – нашли Никки. Макс будет доволен. Довольный Макс – щедрый Макс.

– Скоро будет такой же мертвый, – прищурился второй. – Если не положит пушку на пол.

Никита не двигался, продолжая сжимать пистолет, направленный на того, кто держал его на мушке. На лбу Кларского пульсировала вена. Ник понимал, что сглупил, бросившись вот так на помощь Насте, но по‑другому поступить просто не мог. Теперь либо они его, либо он их. А на кону стоит не только месть за Марта и его, Ника, судьбу, но и жизнь Насти и маленькой Полины.

– Давай бросай пушку. Иначе застрелю девку, – предупредил Кларского тот, кого поцарапала Настя ключами.

Кларский знал, что тот не шутит.

– Тронешь ее – сдохнет один из вас, – приглушенно сказал Никита, и никто не сомневался, что он так и сделает. – Одного успею убить.

– Разумно, – согласился Баталов, держа на прицеле Ника. – Но сам подумай. Киска скоро сама от потери крови загнется, если скорую не вызывать. Ох, жалко девку. Красивая. Я бы с ней развлекся. Она ведь была мартовская? А он умел подобрать себе хороших девочек. Ну, Никки, убери ствол, и если она выживет, мы, может, забудем про нее. – Баталов не спускал глаз с пистолета Никиты, лицо которого вновь стало спокойным, только остекленевшие от гнева глаза метали молнии.

– Выбирайте, кто сегодня подохнет, – в развязной, истинно мартовской манере ответил Никита, широко улыбнувшись. – Или проваливайте оба.

В ответ он услышал смешки, впрочем, нервные.

– Если мы уйдем, а девка останется в живых, в борделе ей найдется хорошее местечко, – продолжил подручный Макса глумливо, не убирая оружия. – Мы позаботимся, Никки. Мы найдем ее снова.

– Бросай оружие. Будешь стрелять, сам знаешь, я девку кончу, – добавил его брат. – А если не сдохнет, сгниет в борделе. Я устрою ей это.

Ярость, которая мягкой паутиной опутывала напряженные кисти рук Ника, возросла в разы, хотя, казалось бы, куда больше.

– У нас два ствола и твоя девка. Убирай пушку и поехали с нами. Ты просто поговоришь с Максом, и все. Он тебя отпустит.

Никита коротко рассмеялся, услышав такую откровенную ложь.

– А красавице‑то все‑таки скорая нужна, – глянул на Настю тот, кто толкнул ее. – Загнется прямо тут. Лады. Поедешь с нами, о ней забудем. Я и об этом забуду, – коснулся он окровавленной щеки.

В серых глазах Кларского вспыхнул синим огнем лед. Паутина на руках Ника стала железной и больно впилась в кожу.

– Вызывай ей скорую. И я уеду с вами, – решился Никита, вспомнив маленькую Полину.

Без матери ей будет тяжело. А Настя и правда может умереть. Кровотечение – опасная штука.

– Сначала брось своего дружка, – указал подбородком на пистолет один из братьев, доставая мобильник. – Тогда вызову. Поехали – и девка больше не пострадает.

Кларский, про себя прокляв и этих отморозков, и Макса, как подаяние нищему, бросил огнестрельное оружие к ногам Баталовых, понимая, что иначе жизнь Насте он не спасет. Пистолет тут же оказался в руках одного из них.

– К стене, – велели ему злым голосом, из которого пропала всяческая глумливость.