Шесть зимних ночей
– Мне плевать! – рявкнул мистер Спилли. – Я так и знал, что они меня здесь найдут!
– Кто?!
– Свечники, разве не ясно? Я здорово им насолил, и вот они подослали ко мне убийцу…
– Убийцу? – с сомнением спросил Томас.
– Да. Лучшего убийцу в городе! Карлика по прозвищу Замочная Скважина! Он такой мелкий, что пролезет в любую щель. Он забрался по веревке в окно и пытался напасть, но я был начеку! Я точно задел его! Ха! В его шкуре появилась новая дырка! Будет знать, как связываться с Робертом Удавочником Спилли!
– Где он сейчас?
Мистер Спилли ткнул револьвером в чернеющую трубу воздуховода под потолком, рядом с которой на одном гвозде висела, покачиваясь, витая решетка.
– Сейчас он может быть где угодно… – сказал постоялец.
До слуха Томаса донесся гул. Посвистывающий гул, перемежающийся лязгом и скрежетом. Коридорный знал эти звуки с детства.
– Это не убийца, сэр! Уберите револьвер немедленно, пока мой отец не потребовал сдать ключ от номера!
Томас ринулся по коридору к лестнице.
Из всех комнат, мимо которых он пробегал, раздавался звон колокольчиков, некоторые двери открылись, из‑за них выглядывали недоуменные и испуганные постояльцы – все желали знать, что происходит.
Спустившись на первый этаж, Томас подбежал к стоявшему у двери кладовки Забытых вещей чистильному шкафу. Кабинка, в которой обитатели гостиницы могли почистить свои костюмы, дрожала и тряслась. Лязг механизмов заполонил все кругом…
Сжав зубы, Томас распахнул дверь.
– Попался!
Чистильный шкаф был пуст. Вращались щетки на выдвижных механизмах, охаживая старый деревянный манекен, и все… беглеца внутри не наблюдалось.
– Томас! – прозвучало яростное от входной двери, и коридорный похолодел.
Повернув голову, он увидел отца. Тот стоял у порога в наброшенном на плечи пальто и сжимал в руках коробку, полную писем, – должно быть, выходил встречать почтальона.
– Что здесь творится, Томас?!
Коридорный дернул рычажок, и шкаф выключился.
– Я слышал выстрелы и крики, – продолжил отец. – Ни на секунду нельзя отлучиться! Что творится в моей гостинице, хотел бы я знать?!
Томас не нашел ничего лучше, как солгать, хотя это вряд ли помогло бы ему сейчас избежать отцовского гнева.
– Это гремлин из угольного ящика, – сказал он. – Коротышка… я пытался его поймать, но он проскользнул в гостиницу.
– Гремлин?! И как ты его упустил?! Тебе даже такое простое поручение нельзя доверить!
Томас застыл.
– Отец…
– Не желаю ничего слушать!
– Отец! – воскликнул Томас. – Ты слышишь?!
Господин Гаррет прислушался. Откуда‑то неподалеку раздавался приглушенный вой. Озадаченный, тоскливый и весьма оскорбленный вой…
– Это Уинслоу! – догадался Томас. – Звук идет… отсюда…
На ржавой бронзовой тележке у лестницы стопкой стояло несколько чемоданов. Вой доносился откуда‑то оттуда.
Отец подошел и, поставив на стойку коробку, гневно глянул на сына. Тот понял этот взгляд и поспешно открыл верхний чемодан. Пусто… За первым последовали и второй, третий, четвертый… Уинслоу нигде не было, а вой все звучал.
Наконец, открыв последний, самый нижний чемодан, Томас обнаружил бедолагу Уинслоу. Кот глядел на него громадными испуганными глазами, хвост его торчал трубой, а шерсть стояла дыбом. Почти сразу, как крышка поднялась, Уинслоу выпрыгнул из чемодана и нырнул за стойку.
– Гремлин запер его в чемодане? – недоверчиво спросил отец. – Как это возможно?
Томас не успел ответить.
– Эй, что за кавардак?! – На первый этаж с лестницы выглянул Фредди. – В гостиницу снова заявились головорезы, пришедшие по душу Томми?
– Это не головорезы, молодой человек, – прозвучало хриплое за спиной Фредди, и тот, лишь заслышав этот голос, едва не свалился с лестницы.
К стойке медленно и величественно спустилась миссис Кархх из восемнадцатого номера.
– Я видела того, кто учинил весь этот беспорядок, господин Гаррет, – сказала старуха.
– Гремлин из угольного ящика, – кивнул хозяин гостиницы.
– Нет, это не гремлин. Это был гоблин‑белсникель из свиты Крампуса. Он пришел, чтобы испортить Новый год.
Тут даже господин Гаррет не выдержал:
– Мадам, что за чушь вы…
– Где он, миссис Кархх? – прервал отца Томас. – Вы сказали, что видели его. Где и когда?
– Только что. Я видела, как он забежал в Газетную гостиную.
Томас и Фредди переглянулись и бросились туда.
Старуха сказала правду. Белсникель был в гостиной. Стоял перед украшенной елкой и потрясенно глядел на нее, задрав голову. Под мышкой он сжимал подарок, который стащил из комнаты Томаса, – стеклянный снежный шар.
Услышав шаги, Ворончик обернулся и попятился. Глянув на Томаса, он чуть склонил голову набок и высунул длинный черный язык, а затем снова повернулся к елке.
Томас и Фредди одновременно поняли, что сейчас произойдет.
– Нет, нет, нет! Не делай этого! – закричали они, не сговариваясь, и бросились к коротышке, но было поздно.
Ворончик запрыгнул на елку и покарабкался по ней. Закачались ветви, зазвенели развешанные на ниточках игрушки. Елка начала крениться…
– Держи ее, Фредди! – воскликнул Томас.
Фредди неловко выставил руки, пытаясь удержать заваливающуюся елку, но не смог, и та рухнула прямо на него.
Томас успел отскочить в последний момент. Красавица‑елка лежала на полу, из‑под нее раздавалась ругань Фредди, некоторые игрушки превратились в уродливые стеклянные осколки. Гоблин‑белсникель из свиты Крампуса добился своего – испортил праздник.
К слову, сам он непринужденно, словно не натворил бед, высунул нос из колючей зеленой хвои и чихнул.
Томас прыгнул к нему, сунул руку в ветви и, схватив коротышку за ногу, выдернул его наружу. После чего отобрал снежный шар (повезло еще, что он был цел) и потащил Ворончика к выходу из гостиной.
