Сибирика-86

– Да, наплевать! Всё равно не страшно… – швырнул он на стол исписанный лист бумаги и пошел ужинать.

Даша и отец сидели за столом. Миша подсел к ним. На кухне было четыре человека, но, не смотря на это, никто и не думал заговаривать. Все таращились друг на друга как загнанные звери. Стулья стояли ровно, также ровно, как и лежали на столе приборы – казалось, их нельзя было передвинуть. Кухня была такая чистая, что здесь можно было снимать рекламу чистящего средства или йогурта, а ещё здесь всегда пахло морозным воздухом.

– Ну, говори, – слегка раздраженно сказала мать. На ней был зимний спортивный костюм.

– А ты почему в костюме? – удивился Миша.

– Не успела переодеться, – сказала мать и продолжила накладывать ярко‑желтые зернышки консервированной кукурузы в огромную тарелку белого цвета.

– Худой ты Миш какой‑то, – посмотрела она на него. Миша моргнул своими ярко‑синими глазами и сделал глубокий вдох.

«Всё будет хорошо», – подумал он.

Все продолжили буравить друг друга взглядом, но тут Миша заговорил:

– Сколько у вас времени?

– У меня два часа и я спать, – по‑доброму улыбнулся отец и подмигнул ему.

– Да что ты! – сказала Вера, глядя на мужа.

– Вер, хватит, пожалуйста, мы всё решили. В понедельник заберем заявление и всё.

– Да? И всё? То есть ты там пожил, тут пожил, и всё?

Вера швырнула пустую банку кукурузы в мусорное ведро.

– Завтра экскурсия. Надо собраться, – сказал отец, не обращая внимания на её поведение.

Вера стояла у раковины с грязной посудой и тяжело дышала.

– Вер, садись, давай поедим, хватит отношения выяснять, всё же хорошо.

– Не хочется есть мне, Макс, – сказал она, и достала из холодильника бутылку красного вина. Вера налила в бокал то, что осталось после вчерашнего разговора, и продолжила стоять у раковины.

– И как мы завтра поедем? Я вот не представляю.

– Нормально поедем, – ел кукурузу Макс.

– Она там меня не покалечит?

– Она не такая, – тихо сказал он, но понял, что зря.

Вера отпила вина, поставила бокал на столешницу и сложила руки под грудью.

– Да? А какая она? – наклонила она голову чуть влево и как бы потянулась к Максу. – Расскажи нам.

– Вера! – крикнул он.

– Как же вы надоели оба, – произнес на выдохе Миша и вышел из‑за стола.

– Вернись! – крикнули родители в унисон.

Миша остановился и посмотрел на них.

– Зачем? У вас уже месяц одни разборки, я дома‑то не хочу находиться…

– А я не хочу есть, – перебила брата Даша, и подняла жалобные карие глаза на мать. Даша была кудрявая, с черными как смола волосами. Она засунула обе руки в карманы теплого шерстяного свитера и уставилась на кукурузу в тарелке. – Фу…

Мать взяла со стола телефон, посмотрела на черный экран и перевела взгляд на Мишу.

– Давай, читай уже, Миш… Отвлечемся хоть.

– Сейчас, – вздохнула Миша, и убежал за рассказом. Он прибежал обратно и напряжение немного спало.

– Мам, я пошла, – вдруг сказала Даша и сползла одной ногой со стула.

– Нет, Даш, мы семья. Сиди пока, надо послушать Мишу, – строго посмотрела мать на дочку.

– А… – сказал вдруг Миша. – Теперь мы – семья. На той неделе он был козел, который тебе жизнь сломал, а ты… – и Миша поднял глаза вверх, – как же там было то, эх, забыл… Но, теперь мы семья… Да…

– Хватит! – крикнули родители на сына. Отец сжал кулак так сильно, что пальцы побелели, а мать озлобленным взглядом посмотрела на мальчика. Миша ухмыльнулся.

– Вы заодно, я понял, – сел на стул он и начал читать:

«Пустые глаза.

…– Маша! – кричал Артем. – Маша, не делай этого!

Он кричал громко, даже пытался выломать дверь, но сил не хватало, да и двери были прочные. Маша по‑прежнему не открывала.

– Маша! Развяжи её! Выпусти меня!

Артем не мог понять, что произошло снаружи. Он только слышал, как мать открыла Машину дверь, и её крик. После крика глухой звук и голос сестры:

– Мамочка, я тебя сейчас свяжу, но это для того, чтобы ты не потерялась. Мамы не должны теряться.

Отца не было дома, скорее всего, он уже ехал в поезде в еженедельную командировку.

– Маша! – крикнул снова Артем. – Выпусти меня! Сейчас же!

Артем, наконец, выломал дверь и вбежал в комнату сестры. Маши там не было. Тогда он побежал в свою комнату.

Маша стояла у окна. Мать лежала на полу с проломленной головой. Глаза её были открыты, а нога иногда подергивалась. Маша обернулась и посмотрела на тело матери. Она моргнула один раз и снова отвернулась к окну.

– Темно, – сказала она. – Мам, смотри, как темно на улице.

– Маша! Что ты наделала?!»

Миша слегка повысил голос и посмотрел на слушателей. Те молчали и ждали продолжения. Миша гордо продолжил.

«… – схватился за голову Артем. Он начал трясти мать, но та была мертва.

– Она сама, – сказала сестра, продолжая обездвижено стоять.

– Маша! – закричал Артем.

– Прекрати на меня кричать! – делая небольшие паузы, ответила Маша. Она повернулась и посмотрела на Артема.

Артем вгляделся в её темное лицо и увидел вместо глаз черные бездонные дыры. Маша моргнула и снова продолжила на него смотреть пустыми глазами.

– Ты не будешь больше на меня кричать, – Артем услышал голос, похожий на голос Маши, но её губы не пошевелились. – Теперь ты никогда не будешь на меня кричать, или ты уснешь навечно, как мама.

Артем попятился к двери, но запнулся об дергающуюся ногу матери, он поскользнулся в её крови и упал на пол.

– Тише, – повернулась к нему Маша и приложила указательный палец к губам, – ты разбудишь маму.

– Что‑о, – запинаясь, пробормотал Артем, – что ты с ней сделала?

Артем нервно задышал, а сестра продолжила говорить.

– Она должна поспать, она устала, она всегда так уставала, когда я её просила поиграть со мной…

Артем дотронулся до шеи матери, чтобы нащупать пульс, но пульса не было. Он продолжил пятиться назад.

– Ты‑ы, – в ужасе смотрел на силуэт сестры он, – ты, убила её…