Сказки пьяных кварталов. Хроники Эллидии
Завидев мою видавшую виды куртку, не позволявшую отличить меня от сотен других босяков, что за день проходят здесь толпами, коренастый охранник тут же махнул мне ладонью вбок. Через служебный вход. Всё верно. Негоже всякому отрепью забредать даже на порог столь приличного заведения.
Отрепьем я не был – и всё же знал правила игры. Если кто‑то из знатных особ увидит меня в стенах ателье, возникнет множество щекотливых вопросов. Не ко мне – но к Михону. А зазря лишаться столь важного подельника было бы не очень умно.
Охраны у мастерской имелось в избытке. Только у чёрного входа стояли двое. Чего уж говорить о десятке парней, без устали дежуривших внутри. Будто драгоценным тряпкам кто‑то может приделать ноги. Хотя – чего греха таить? – я бы мог. Да и вообще райончик здесь неспокойный…
И вот, лишь миновав три досмотра на предмет наличия огнестрела или чего ещё запрещённого, мне наконец довелось попасть в кабинет виновника торжества. Вместительные апартаменты с парой разноцветных витражей во всю стену располагались на втором этаже, подальше от глаз достопочтимой публики.
– Ты же знаешь, оружие у меня не в чести, – недовольно буркнул я, прикрыв за собой дверь.
– Безопасность, мой друг. Безопасность, – Михон наставительно показал указательный палец, а после откинулся на спинку, – Ты припозднился. Надеюсь, принёс?
– Вот, – я положил перед ним заветную шкатулку и, рухнув в свободное кресло, водрузил ноги на стол. Впрочем хозяин ателье, привыкший к моим вольностям, не повёл и бровью.
– Прекрасно! – воскликнул он, принимая в руки артефакт, – Я в тебе нисколько не сомневался!
– Ещё бы! – довольная ухмылка – куда уж без неё? – Оговорённая цена – двести тысяч септинов. Это уже за вычетом твоей доли. Деньги сразу.
– Конечно, мой друг, конечно. Но минуту ожидания. Я ведь должен убедиться в подлинности предмета.
Он ловко нацепил на глаз широкий окуляр. А затем поднёс к шкатулке ещё один.
– О, ты ещё и в ювелиры заделался? – приметил я.
– Хороший человек должен быть хорош во всём, – бросил Михон, не отрываясь от своего занятия.
– И много времени это займёт?
– Столько, сколько потребуется.
Я недовольно вздохнул. Впрочем, сердиться мне было не на что.
В нашей многолетней дружбе с хозяином ателье бывало всякое. А в порыве злости я даже мог бы описать его как жирного лысого хряка, что ввиду недостатка зубов плюётся при каждом слове – ведь это моя история, а значит, мне решать, – но то была бы чистая ложь.
На самом деле Михон был приятным худощавым стариканом с аккуратной острой бородкой и ростом на голову ниже меня. А что касательно наших отношений… мы знали друг друга, действительно, очень давно. И он был мне не просто подельником. В некотором роде он был мне почти как отец.
Так что я вполне мог простить ему несколько лишних минут ожидания – так же, как и он мне.
И вот, после долгой возни с артефактом, Михон наконец отложил его в сторонку и задумчиво постучал пальцами по столешнице.
– Никки…
– Генри, – тут же поправил я, озадаченно глянув на него.
Не удивляйтесь. Да, я говорил, что моя фамилия самая настоящая. Так и есть. А вот насчёт имени я умолчал…
Разве может уважающий себя делец обходиться без псевдонима? Моё реальное имя известно немногим – буквально паре людей во всём Эстериоле, включая Михона. Теперь, кстати, и вам – так что радуйтесь. И дело тут даже не в угрозе сразу оказаться где‑нибудь в базах данных Клана – хотя это тоже не самая радужная перспектива.
Но основная причина в звучании. Вы только вслушайтесь: Николас Ловак… Белиберда какая‑то, разве нет? А уменьшительное Никки – коим меня, к слову, всё детство прозывали, – больше вообще для пёсика подходит. Но уж никак не для гениального вора.
Так что представьте себе моё возмущение, когда мой приятель обратился ко мне именно так. Нет, он всё‑таки лысый беззубый боров – и точка!
– Ладно… Генри, – хозяин ателье угрюмо вздохнул, глядя мне в глаза, – Скажи, Генри, что ты тут устроил?
Для меня настало время и в самом деле напрячься. Узнаю этот взгляд. Эту встревоженную мину… В последний раз он выглядел так, когда узнал, что Клан собирается устроить у него обыск… а то была лишь безобидная шутка вашего покорного слуги.
Сейчас дело, пожалуй, обстояло ещё серьёзнее.
– Что‑то не так? – нахмурился я.
– Генри… – Михон покачал головой, – Признайся честно, что ты сделал?.. Ты взламывал шкатулку?
Я сразу опешил.
– Да нужна она мне больно!
Нет, не удивляйтесь. Я, конечно, хотел опробовать свои силы на Звезде Аскольна. И да, я говорил, что временами буду недоговаривать – но сейчас я предельно честен. Не трогал я этот артефакт. Слишком устал вчера, чтобы тратить силы на подобные глупости. Да и дело для меня всегда важнее личных прихотей.
– Определённо, нет, – добавил я для убедительности.
– Генри… – в словах старика послышалась мольба, – Нас же убьют!
– Да объясни ты, что не так со шкатулкой?
– Всё не так, – он сунул её мне в руки, – На вот, полюбуйся.
Я посмотрел. И… ох… лучше бы мне это развидеть.
Мне не требовались специальные окуляры, чтобы увидеть суть магического артефакта. Нити заклятий разматывались передо мной и так, погружая в суть – в самую сердцевину его тайной мощи…
Вот только у этого предмета никакой сердцевины не было.
Нет, магия имелась – поверхностное напыление, чисто для отвода глаз. Но его было явно недостаточно для обеспечения тех свойств, что присущи Звезде Аскольна. По сути, в моих руках находилась обычная деревяшка. Умелая реплика – не больше.
И почему я сразу этого не заметил? Слишком был занят собственным триумфом…
– Зараза! – я откинул артефакт прочь, – Вот же…
– Ты точно с ней ничего не делал? – Михон настоятельно уставился на меня.
– Я что, на психа похож? – широко расставленные руки говорили красноречивее любых слов.
– А твоя команда… мог кто‑то из них?..
– Нет, – категоричный взмах ладонью, – После того, как я опустошил тайник, шкатулка всё время была при мне. Да и не мог никто из них. Я доверяю всем как себе.
– Тогда я не знаю, – хозяин ателье обречённо опустил взгляд, – Что же мы теперь…
