Сквозь преграды

– Ты излишне мягок, – сказал Ганн. – Следовало бы доложить командованию о таком мерзком поступке Босса.

– Будешь у меня на именинах? – неожиданно переменил разговор Алексей.

– Обязательно… Только ты извини заранее, кроме сельтерской, ничего пить не буду. Да и ты ведь, думается мне, будешь пить с ними для того, чтобы не ломать компанию… Знаешь что, держись осторожней с Вебером. Говорят, в последнее время он стал дружить с Боссом…

 

11

 

Вечером командовал Курт. Он хлопотал у стола, по‑хозяйски расставлял посуду и закуски. Алексей был огорчен: рушился его план связаться с партизанами и передать схему аэродрома; в селе побывать не придется, а здесь возможностей – никаких…

Постепенно собирались приглашенные на именины офицеры, поздравляли Шверинга, подносили ему кой‑какие подарки. Когда подняли бокалы, Вебер произнес тост за новорожденного.

Алексей пил воду, подкрашенную под цвет коньяка. После первых бокалов разговоры стали оживленнее. Курт потянулся было к бутылке Алексея, намереваясь попробовать изысканный коньяк, который предпочитает Шверинг, но Алексей пододвинул ему бутылку с заранее приготовленной смесью. Хотя Курт и был стажированным пьяницей, но, выпив «горючую смесь» Алексея, поспешно схватил со стола банку с сардинами и, задыхаясь, стал торопливо закусывать. Слезы выступили у него на глазах, лицо побагровело. Офицеры от смеха хватались за животы.

– Вот это коньячок, – прожевывая сардины, с трудом выдохнул Курт. – Держу пари, что сам дьявол отказался бы пить этакий.

А друзья потешались над ним. Все знали его слабинку изрядно выпить и при случае поволочиться за женщинами, но уважали его как боевого, смелого и находчивого аса.

За окном послышался приближающийся гул автомашины.

– Ба, совсем забыл! – крикнул Курт. – Господа офицеры, я устроил для вас маленький сюрприз.

Он выскочил из землянки и тут же вернулся. За ним, пугливо озираясь, входили девушки. Замыкал шествие комендант Шмольтке. «Этого еще не хватало», – подумал Алексей, наливая бокал. Мюллер, придвинувшись к нему, захихикал на ухо:

– Ну и Курт, вот молодчина! Он понимает толк не только в водке, но и… ха‑ха‑ха… в ананасах!

– Разрешите, господа, – гаркнул комендант Шмольтке, – выпить за именинника и откланяться! Рад бы посидеть, да служба… – Он схватил чей‑то наполненный стакан, выпил и, не закусывая, вышел.

Офицеры покинули свои места, подошли к девушкам.

«И откуда только понабрали таких… – думал Алексей, разглядывая прибывших. – Впрочем, в семье не без урода».

Курт подошел к сероглазой девушке с лентами в косах, взял ее за руку.

– Господа, – закричал он. – Эта девушка будет сидеть с именинником. Пусть это будет ему подарок.

Наташа испуганно смотрела на захмелевших офицеров, стараясь угадать именинника. Вот ее взгляд встретился с глазами Алексея. Она хотела вырваться из цепких рук Курта, но тот потянул ее к столу и резко посадил рядом с Шверингом.

– Не бойтесь, русский барышень, – наклонился он к растерявшейся девушке, – мы есть культурный офицер и безобразить никому не позволим, – он подмигнул сидевшим.

Все захохотали. Смущенная Наташа опустила глаза.

Алексей налил ей рюмку из своей бутылки.

– Как вас зовут? – услышала она сквозь смех голос именинника. – Не стесняйтесь, Наташа, будьте как дома. Так, кажется, у вас говорят?.. Давайте выпьем за ваше здоровье.

Наташа отрицательно качнула головой. Алексей сочувственно смотрел на девушку, и у него сразу возник план. Он сильно стиснул ее руку, прошептал властно:

– Пей до дна! Ясно?

Наташа выдернула руку, схватила рюмку и залпом осушила ее под рукоплескания присутствующих. Курт, зная, какую ужасающую дрянь пьет Шверинг, от удовольствия даже рот раскрыл.

Наташа, удивленная, что выпитый ею напиток оказался совсем не хмельным, растерянно осмотрелась по сторонам.

Алексей наступил ей на ногу и тотчас поднес закуску. Передернувшись от боли, девушка наклонилась к столу; слезы выступили на глазах. Все рассмеялись, а громче всех – Курт.

– Ничего, – кричал он, – со мной хуже было! Это есть чертова настойка – гениальное изобретение капитана Шверинга.

Одни пили коньяк, другие рассказывали были и небылицы, третьи развлекались с девушками. После нескольких тостов комната наполнилась шумом, смехом, звоном бокалов.

Поведение именинника казалось Наташе загадочным. Зачем он дал ей выпить приятной на вкус воды, а потом так больно наступил на ногу? Может быть, вода с чем‑нибудь смешана? Но никакого опьянения она не чувствовала. Глядя искоса на толстый планшет, висевший на боку капитана, Наташа вспомнила, что летчики несколько раз называли Шверинга начальником штаба.

«Интересно, что хранится в этом планшете?» – подумала девушка.

Немного осмелев, Наташа решила споить обходительного именинника. В глазах ее появились задорные огоньки. Она схватила бутылку с приятным напитком, наполнила свою рюмку, а из другой налила капитану и предложила тост за его здоровье.

Алексей внимательно наблюдал за Наташей. В ответ на ее тост он кисло улыбнулся, вежливо чокнулся, подумал: «Попался на собственную удочку», – и выпил приготовленную самим же смесь.

«Только бы не охмелеть», – подумал он и принялся закусывать.

А с улицы, через щелку в занавешенном окне, наблюдал за ним обер‑лейтенант Босс. Он так увлекся подсматриванием, что не расслышал, как сзади к нему подошел капитан Ганн.

– Что вам угодно здесь? – спросил он грубо. – Как вам не стыдно подглядывать?

Босс отскочил от окна и быстро удалился.

– Подлец! – прошептал сквозь стиснутые зубы Ганн. – Ищейка!

Из землянки доносились возбужденные голоса.

– Музыку, музыку! – слышались выкрики Мюллера.

Веберу передали аккордеон, и он, с трудом перебирая лады, стал наигрывать русскую плясовую. Фроська приподняла сарафан и, притоптывая, пустилась в пляс.

Алексей притворился сильно опьяневшим. Наташа позвала его выйти на воздух. Покачиваясь, он шел за ней, затем рухнул на траву, бормоча что‑то несвязное.

Убедившись, что летчик окончательно пьян, девушка сказала насмешливо:

– Что ж это ты, приятель, и шагу шагнуть не можешь? Тоже мне, жених!

Где‑то близко послышался приглушенный смешок Фроськи.