Сквозь преграды
– Все перечисленные в рапорте факты прошу вас, господин генерал, проверить лично. Это убедит вас во всех проделках этого мерзавца. – Алексей кивнул на Босса, тот сидел бледный.
Китцингер взял рапорт и, встав из‑за стола, подошел к Алексею.
– Успокойтесь, господин капитан, я приму все меры к расследованию, а пока можете быть свободны.
Когда офицеры вышли, Китцингер обратился к Штальбе:
– К 11 часам соберите офицеров в клубе. Я буду с ними беседовать.
В кабинет без стука вошел Гетц и протянул Китцингеру бумагу.
– Эту радиограмму перехватила и расшифровала наша центральная станция, – пояснил он.
Генерал быстро прочитал текст: «Сообщаем, что в указанном вами районе базирования немецкого аэродрома нашего человека нет».
– Черт знает что! – выругался генерал. – Что же это получается? Никого у них здесь нет, а склад с боеприпасами взлетел на воздух! Выходит, это мы с вами взорвали склад? Не знаю, как вы, Гетц, а я уже начинаю подозревать самого себя.
15
Выйдя от полковника Штальбе, Босс поспешил к себе в отряд. Вебер и Алексей шли молча. Каждый думал о своем. Алексей о том, что у него в планшете лежит мина, которая через сорок минут должна взорваться, а Вебер все не мог решить, кто же из офицеров хитрит – Босс или Шверинг.
У самого входа в землянку офицеров догнал связной и передал Веберу пакет из штаба части.
Мюллер, Ганн, Курт и другие офицеры, уже оповещенные о предстоящем совещании у генерала Китцингера, шли в клуб. Они обступили Алексея, интересовались, что произошло в штабе. Мюллер больше всех возмущался поступком Босса.
– Вот подлая гиена! Вот омерзительный шакал! Ничего, генерал скрутит его в бараний рог.
Алексей шел молча, в руке у него был планшет. Он посмотрел на часы – без двадцати минут одиннадцать.
Мюллер улыбнулся.
– Да не бойся, Генрих, не опоздаем.
Внезапно Алексей передал Мюллеру планшет и шепнул ему на ухо:
– На, Эрих, пусть у тебя побудет… Идите, а я догоню вас.
Мюллер, поняв его по‑своему, засмеялся. Фридрих Ганн тоже изъявил желание «проветриться».
Не успели они с Алексеем отойти к кустам, как их окликнул Вебер.
– Ганн, получено срочное задание, сейчас летим вместе.
Фридрих окинул Вебера презрительным взглядом.
– С тобой?..
– Что? – вскипел Вебер. – Что вы сказали? Немедленно в карцер, капитан! Я вас отстраняю от полетов на трое суток за грубость.
Ганн, козырнув, отправился в расположение части. Вебер постоял немного и, как‑то иронически улыбнувшись, сказал Алексею:
– Мне доложили, что тренировочные полеты у вас прошли успешно… Летим вместе?
Алексей кивнул.
16
Вебер и Шверинг то снижались до бреющего полета, то набирали высоту. Погода была солнечной, видимость хорошая. Когда самолеты оставили взлетную полосу, Алексей неуверенно вел машину. Вебер это заметил. «Давно не летал, отвык». Но минут через двадцать Вебер вынужден был признать в Шверинге опытного летчика: на сложных виражах капитан шел за ним, словно привязанный.
Алексей вначале с большим напряжением отыскивал на пульте управления нужные переключатели и ручки. С каждой минутой машина становилась послушней. Вот когда Алексей благодарил свое командование за то, что их заставили в совершенстве изучить технику врага!
Капитан сличил карту с местностью и быстро сориентировался. Вот лесная дорога, над которой они сейчас летели. Вот перелесок, вот поле, заросшее бурьяном.
– Одер! – услышал Алексей в микрофоне голос Вебера. – Как слышите меня?
Он неохотно ответил. Как летчик Алексей наслаждался полетом. Он ощутил, как прибывает сила, точно тугим соком наливая все тело.
Впереди показался небольшой лесок, за ним поле, а дальше – сплошной лесной массив. По дороге, ведущей к лесу, мелкими облачками поднималась пыль.
– Одер, – опять раздалось в микрофоне, – следуй за мной!
Вебер, сбавляя скорость, снижал машину, направляя ее вдоль дороги. Алексей вгляделся напряженно и увидел на дороге длинный крестьянский обоз. Это были свои, советские люди. Они уходили от оккупантов в освобожденные партизанами районы. Алексей разглядел, как беженцы бросали телеги со скарбом и, подхватывая детей на руки, рассыпались по полю.
Снизившись над колонной, Вебер развернулся и пошел в атаку.
– Одер, держись на расстоянии! – послышалось в микрофоне.
«Изверг, – скрежетал зубами Алексей, – атакует беззащитных женщин и детей!» В висках его застучала кровь. А Вебер, уже сбросив мелкие подвесные бомбы, обстреливал обоз. Алексей, пролетая вслед за ним, видел, как разбросанные взрывом повозки нагромоздились одна на другую, как ползли раненые и неподвижно лежали убитые.
– Одер! – опять раздалось в микрофоне. – Иду на второй заход. Почему не атакуешь? Почему не атакуешь?
Алексей до боли закусил губы. Он отвернул машину правее дороги и сбросил бомбы в поле, а Вебер снова безжалостно расстреливал беззащитных людей со второго захода. Заметив, что Шверинг сбросил бомбы в стороне и не стреляет, Вебер, забыв отключить ларингофон, выругался:
– Ну, подожди же, вернемся, посчитаемся! – И пошел на третий заход.
Алексей прибавил скорость и, поймав машину Вебера в прицел, нажал на гашетки. Самолет Вебера врезался в придорожную канаву. Высоко взметнулся взрыв.
Пока Китцингер беседовал с офицерами, а Алексей находился в воздухе, Гетц проверял вещи Шверинга. Он тщательно осмотрел содержимое чемодана, но ничего подозрительного не нашел. Гетц не забыл сообщения Босса о том, что незадолго до взрыва Шверинг зашел в землянку с вымазанной кровью рукой. Гетц взял плащ капитана и, вывернув обшлага рукавов, стал рассматривать их через лупу. Самодовольная улыбка появилась на его лице. «Пятна крови! Теперь, господин капитан, не выпутаетесь».
