Случайная двойня для магната. Воронцовы
Кусаю губы, плачу. Не верю. Нет.
С тяжелым сердцем ложимся спать… а под утро с папой случилось страшное.
Инсульт…
Как гром среди ясного неба.
Он не мог встать, правую сторону полностью парализовало.
Он не мог говорить, лишь мычал.
– Папочка, – слезы градом катятся по лицу. – Папочка…
Отчетливо понимаю, что если останусь с Воронцовым, то предам отца.
Год спустя
Время бежит неумолимо.
Прошло ровно двенадцать долгих месяцев с того момента, как моя жизнь перевернулась.
Работаю официанткой в баре в две смены, тяну всю семью. Папа беспомощный, мама уволилась и как сиделка‑нянька круглосуточно заботится о нем.
Я купила редактор, по ночам рисую облоги и арты, продаю в интернете.
Дело даже не в деньгах, а в том, что я очень‑очень люблю рисовать, создавать красоту.
Состояние здоровья отца улучшается мелкими шажочками. Ему нужны хорошие условия, для того чтобы он мог выходить на улицу, гулять, разрабатывать ногу.
Снять дачу? А как я буду добираться до города?
Две аренды – для себя в городе и для родителей – в посёлке, не потяну.
Дешевле купить домик. Где взять деньги?
– Может продать почку? – на полном серьезе спрашиваю у матери.
– Дурёха! Папа бы такого не одобрил.
Думаю ночи напролет, должно же быть решение. Не бывает безвыходных ситуаций.
– Можно продать яйцеклетку, – как‑то шутит зло Анжела.
– Это тема! – срываюсь с места.
В последнее время от недосыпа и неполноценного питания я стала дерганная, нервная.
– Я пошутила, – кричит в след подруга.
А я уже мчусь в клинику ЭКО.
– Сколько стоит продать яйцеклетку? А если много? Я смогу купить дом, небольшой?
Доктор оценивает меня, изучает внимательно, расспрашивает о болезнях в роду вплоть до седьмого колена. Щурится, куда‑то звонит.
Приходит еще один врач, они долго шушукаются.
– Это, конечно, нарушает наши правила, но не хотите стать суррогатной мамочкой?
– Кем? – таращу на женщин глаза.
– У нас есть одна богатая парочка, готовы заплатить любые деньги за ребенка. У них заказ именно такой – русые волосы, зеленые глаза…
– Они больны? Почему сами не рожают?
– Видите ли, женщина не хочет обременять себя. Фигура и всё такое.
– То есть надо выносить их ребенка? И тогда я смогу купить дом?
– Почти. Яйцеклетка нужна Ваша, мадам боится процедуры изъятия материалов.
– Это больно? – пугаюсь я.
– Так Вы согласны?!
– Можно один день на раздумья?
Прилетаю домой, сообщаю матери. Она орет как оглашенная на весь дом, что я рехнулась, гублю себя.
Бросаю вопросительный взгляд на отца.
Он не выходил из дома уже четыре месяца.
Куда ему с нашего пятнадцатого этажа спуститься на первый. Его нога теперь волочится отдельно от него. Коляски хорошей нет, хотя я уже начала сбор средств в интернете, купим ему агрегат. Но вот поднимать его, таскать на себе нам двум хрупким женщинам очень тяжело.
В серых призрачных глазах стоит мольба о спасении.
Наутро приезжаю в клинику без звонка.
– Я готова!
Глава 12
Спустя шесть месяцев
Ярослава
Очень хочется пить. Открываю глаза и тут же вспоминаю, что подать стакан некому.
От помощницы, которую предлагали заказчики, я отказалась. Родители переехали в домик, который я купила им на аванс, выданный за суррогатное материнство.
Я с ними не поехала, осталась жить в съемной квартире, чтобы было легче добираться до медицинского центра на обследования.
А еще понимала, что матери и так тяжело, ухаживать за отцом, а тут ещё я в довесок.
Но главной причиной моего отказа жить с близкими, послужили постоянные упрёки:
– Яра, ты уничтожила свою жизнь!
– Яра, да как ты могла!
Тяжело поднимаюсь с кровати. Давление скачет, ноги опухли.
Ужасно себя чувствую. Мне всего двадцать. Еще шесть месяцев назад бегала как егоза, а сейчас еле двигаюсь.
Врач обещает, что пройдет. Говорит, токсикоз в третьем семестре бывает. Не у всех, но встречается.
Вот у меня он и случился.
Может, из‑за двойни?
Шлепаю босыми ногами к зеркалу, смотрю на себя. Темные круги под глазами. Круглое как шар лицо. Отеки меня преследуют.
Смотрю в зеленые погасшие глаза, думаю о том, что судьба испытывает на прочность.
Будто при рождении мне реально выдали душу кошки. А, как известно ее надо убить девять раз, чтобы она исчезла навсегда.
Так и я.
Впервые распрощалась с жизнью, когда тонула.
Второй раз, когда заболел отец.
