Смерть на мосту
Лена помнила, как мать однажды сказала, что она старше Кэмбри на несколько минут. Но это не имело значения. Кэмбри с ее фуриями считала себя старше, закаленнее, мудрее.
Райсевик выдохнул.
– Вечером, за день до моего отъезда на автобусе в Мизулу, Рик застрелился из ружья двенадцатого калибра, приставив его к подбородку снизу.
Лене надо было что‑то ответить. Но она промолчала.
– Ты думаешь, что я не понимаю, что ты переживаешь после самоубийства Кэмбри, и это правда – я не понимаю, каждый по‑своему переживает горе. Но я представляю, что ты чувствуешь, – он посмотрел на девушку. – И, Лена, я тебе сочувствую и хочу дать совет: прекрати гоняться за призраком. Смотри вперед, а не назад.
Она подняла взгляд. На него.
– И было пятнадцать звонков, – добавил он. – Она пыталась позвонить в службу 911 пятнадцать раз, судя по данным ее сим‑карты.
Лена ничего не ответила. Она была уверена, что шестнадцать.
Так ведь?
– Чиновник мог ошибиться, считая звонки, – продолжал Райсевик. – Он же говорил с тобой по телефону?
Она не ответила.
Солнце теперь высоко. В воздухе витал густой коричневый дым с частичками песка. Ветер стих. Стояла напряженная тишина. Лену мучила жажда, губы потрескались, голова начинала болеть. Теперь она задумалась, вдруг Райсевик прав насчет количества звонков? А если так, в чем еще она ошибалась?
Ее мысли прервал какой‑то металлический звук.
– Извини. Я на секунду, – сказал Райсевик и отошел.
Лена обернулась – звук доносился из патрульной машины. Может, его рация. Стекло у переднего сиденья «Доджа» было опущено примерно на полдюйма, поэтому звук громко разнесся в тишине при безветрии. Казалось, что в этом воздухе был слышен каждый звук. Каждый шаг, каждый вздох, даже шорох каждой травинки.
«Нет. Она звонила в службу спасения шестнадцать раз».
«Распечатку я видела собственными глазами. Я считала строки».
Полицейский извинился и побежал к патрульной машине. Все казалось безобидным. Лена смотрела, как он втискивается в салон и закрывает за собой дверь. Как бы не выпустить его из виду.
«Я не чокнутая».
Сомневаться в этом нельзя. В голове кружились мысли: сим‑карта, динозавр на заднем сиденье «Чарджера», поразительная холодность в голосе Райсевика, когда он заявил, что она не знает свою собственную сестру‑близняшку. Ничего не сходилось. Ничто не казалось надежным.
Лена отбросила в сторону все догадки и попыталась сосредоточиться на известном. На фактах – точных и неоспоримых. Предположительно Кэмбри умерла в 21:00.
Это означало, что когда Райсевик ее остановил, жить ей оставалось меньше часа.
Глава 4
История Кэмбри
Полицейский попросил представиться.
– Кэмбри Нгуен.
Полицейский спрашивает, как прошел день.
– Отлично.
Полицейский спрашивает, откуда она.
– Вообще из Сиэтла.
Полицейский просит показать водительское удостоверение.
Она достает из рюкзака, что на соседнем сиденье, бумажник. Руки дрожат, пальцы словно онемели, они ее не слушаются.
– Успокойтесь, – говорит обгоревший на солнце полицейский, забирая ее водительское удостоверение. – Беспокоиться не о чем.
После он повернулся и пошел к своей машине. Он садится на водительское место, дверцу до конца не закрывает. Одна нога осталась снаружи на утрамбованном грунте обочины.
«Он проверяет, не выписаны ли на тебя ордеры».
C этим у нее все в порядке – да, в прошлом были проблемы, но ничего особенного, только мелкие правонарушения. Может, во Флориде ей стоило выдвинуть обвинения против Блейка, но вообще‑то почти все деньги были его. Маленький пистолет двадцать пятого калибра тоже принадлежал ему, если он вообще законно его приобрел. И она снова пожалела, что у нее сейчас нет этого пистолета.
Все происходящее казалось за гранью реальности. Легче не становилось.
Вместе с сумерками пришла прохлада. Вот так простой сон превращается в кошмарный. Пот на коже остыл. Имя полицейского она уже забыла, помнит только, что имя и фамилия начинаются с Р.
Она наблюдает за ним в зеркало заднего вида. По рации он не говорит, и это странно. Он просто молча сидит в машине и смотрит на нее в сгущающихся сумерках сквозь остывающий воздух. Если смотреть сквозь ветровое стекло, его лицо находится в тени. Но одна его нога так и стоит на земле, словно он готовится бежать. Готовится сорваться с места. Готовится к чему‑то.
Кэмбри кладет правую руку на рычаг переключения передач. Полицейскому этого не видно. Она медленно опускает пальцы, сжимает рычаг.
Теперь она без проблем тронется с места. Двигатель работает на холостых. Осталось включить передачу. Это будет не первый ее побег от полиции. Конечно, он сразу же обо всем догадается – потухнут задние стоп‑сигналы, а она еще толком не разгонится.
Но все же…
«Еще можно уехать. Прямо сейчас».
Он бросится за ней в погоню. Так ведь? Конечно, бросится – она же сбежит от полиции, хотя ее остановили для проверки документов. А это считается уголовным преступлением. Он включит сирену и помчится за ней, а она окажется преступницей.
«Но…»
По крайней мере, если она будет мчаться достаточно долго и достаточно быстро, то найдет свидетелей. Даже если других полицейских, и то хорошо. Она почти смирилась с мыслью, что ее повалят на землю и наденут на нее наручники, прижав спину коленом – но только если это произойдет в другом округе. Не здесь, не сейчас и при свидетелях.
