Соня

За окном всё ещё капало, но так как дел не было, Миша решил закончить с дровами пораньше. Он накинул дождевик и пошёл в сарай за колуном. Из дровника, представляющим из себя небольшой натянутый тент метр на метр, где лежали брёвна, он перетаскал несколько берёзовых полешек и сложил у большого дубового пня‑колоды.

Миша умел рубить. В один удар полено раскалывалось пополам, ещё два – и четвертинки летели на тканевую переноску для дров. Работа не пыльная, главное, делать её каждый день.

Убрав колун обратно, Миша схватил переноску и потащил её в дом к печке. Там аккуратно сложил дрова друг на друга в небольшом проёме между стеной и печью так, чтобы они не сваливались. Мать любила поддерживать тепло даже летом, поэтому того, что он принёс, хватало всего на один день, а больше в дом и не влезало.

Время близилось к ужину, а интернет так и не дали. Ему настолько нетерпелось написать Соне, что пропал аппетит. Когда мать несколько раз постучала в дверь, приглашая к ужину, он нехотя вышел и сел за стол. Мать уже разлила суп по тарелкам и сидела, повернувшись к красному уголку.

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.

Мать трижды повторяла эту молитвы от трапезы к трапезе, изо дня в день. Миша и сам когда‑то повторял за ней, но теперь угрюмо молчал и ждал, когда можно начать есть. Он поскрёб ложкой по дну, выловил несколько крупных овощей и отодвинул тарелку от себя. Мать с упреком посмотрела на сына, но ничего не сказала. Дневная ссора была не забыта.

Из комнаты раздалось оповещение от Mail.ru. Значит, появился интернет. Миша выскочил из‑за стола и, чтобы не терять ни секунды, побежал в комнату. Сообщения в «Мейле» его совсем не интересовали, он тут же зашел на свою страницу в «ВК».

Соня была онлайн, и он тут же отправил ей сообщение:

Миша: Соня привет, как дошла?

Соня: Да нормально, как у тебя дела? Мать не сильно ругалась?

Миша: Да не, я ей всё объяснил, ты же знаешь, она верующая, попы промыли мозги, вот она так и сказала. Ты же не обиделась на неё?

Соня: В школе меня и похуже называют, так что нет.

Разговор не клеился. В сети она всегда была суха. Но как только речь зашла о ведьме, Соня сразу разговорилась.

Соня: А ты всё‑таки был на том острове?

Миша: Один раз, плавали с пацанами ещё в детстве.

Соня: А дом ты видел? Хижину, где эта старуха живёт?

Миша: Мельком, а чего ты хочешь?

Соня: Я тоже хочу посмотреть, отведи меня туда.

Миша: Ты чего? Там же опасно, ведьмы, чертовщина всякая!

Соня: Ты же сам сказал, что тебе это показалось!

Миша: Ну это было давно, может и нет.

Соня: Ты серьезно? Давай я подругу позову, если ты так боишься идти.

Миша: Да я не боюсь!

Соня: Тогда договорились, у меня выходные заняты, можно во вторник, там прогноз без дождя.

Миша: Хорошо, уговорила.

Соня: В понедельник ещё обсудим, что с собой взять.

Идея показалась Мише совсем отстойной, но спорить с Соней он даже не пробовал. С другой стороны, лишний повод увидеть её после школы.

Старые сны уже давно не тревожили Мишу. После той «встречи» на озере, несколько лет ему снились кошмары, которых он не помнил. Мать рассказывала, что он просыпался глубокой ночью, с открытыми глазами тыкал пальцем в потолок и неистово мычал на протяжении нескольких часов. Потом сам успокаивался и ложился спать. Наутро же как ни в чем не бывало просыпался и ничего из ночных похождений не помнил.

Но когда мать связала эти сны с дьявольскими проделками, то решила пригласить священника. Тот, хмурясь, обошёл весь дом и наказал молиться Господу ежечасно на протяжении недели, перекрестил мальчика святой водой и поспешил из дома. Через неделю кошмары прошли.

После этого мать ударилась в религию, стала ходить в церковь по воскресеньям и таскать с собой мальчика. Миша тоже был рад, что кошмары закончились. Хоть он их и не помнил, но видел страх в глазах матери, а это пугало сильнее любых чудищ.

Спустя десять лет это казалось ему фантазией, может быть, какой‑то странной попыткой матери привязать его к себе. Как ни пытался, он не вспомнил ни одного фрагмента тех снов. Возможно, мать действительно всё выдумала.

Облокотившись на кресле, он начал прикидывать маршрут. От города придется идти через кладбище, по старой дороге к северу от озера. Лодку он «одолжит» у соседа, деда Ефимия. Тот всё равно уже как пять лет никуда не ходит, на кой черт ему эта лодка. Дальше придется двигаться наугад, но он точно помнил, земля там твёрдая – не провалятся.

Миша представил, как он помогает Соне забраться в лодку, как она оступается и падает ему в объятья. Он обернулся, посмотрел на дверь. «Мать не придёт, мы же поругались». Бесшумно расстегнув ремень на джинсах, он засунул руку в трусы. День был тяжелый, надо было выпустить пар.

 

 

3. 18 мая 2013 года

 

Родителей не было дома. На небольшом столе в комнате стояла дешёвая бутылка водки и шесть банок с энергетиками от «РусСоды». Чистоганом девочки пить не могли.

– Катя, что за повод?

– Ты же вчера с мальчиком погуляла, сейчас всё нам и расскажешь! – засмеялась девочка с окрашенными в голубой волосами. – А ещё, – она развела руки в сторону, – у меня сегодня именины! Не смотрите на меня так. Бабка позвонила и поздравила, а я прикинула, почему бы не отметить, праздник‑то какой! Я тут, кстати, погуглила, у меня четырнадцать именин в году, это на четырнадцать официальных поводов бухать больше. Но сегодня, это так. Рассказывай давай! – девушка посмотрела на Соню.

– Эй, вообще‑то это личное, – запротестовала та.

– Да ладно тебе, – хихикнула третья, – нам же интересно. Он уже предложил встречаться?

Соня лишь махнула рукой.

– Включи лучше на фон что‑нибудь грустное. Давай Tokio Hotel.

Катя нажала кнопку на компьютере, и тот равномерно загудел.

– Не понимаю, как ты с ним вообще куда‑то пошла. Он же тебе не нравится. Ты же мне сама жаловалась. Влюбилась всё‑таки?