Совершенно простая история

Родителям Детка решила пока ничего не говорить, чтобы точно узнать будет Лена устраивать конкурс или нет. Весь урок она думала. И даже когда учительница велела всем читать параграф, сосредоточиться на смысле не могла, одну и ту же страницу приходилось читать несколько раз, но запомнить ничего не получалось.

Вдруг прямо перед глазами на страницу учебника приземлились свернутая бумажка. Детка огляделась по сторонам, но откуда прилетела записка не поняла. Она аккуратно развернула ее.

Там было написано всего одно слово: «Не мешай». Рука, которой она держала записку, сжалась, снова сминая недавно расправленный клочок бумаги.

Детка медленно осмотрела одноклассников. Сначала тех, кто сидел справа, потом – слева. С последней парты крайнего от окна ряда ей в лицо улыбался Гоша Тимаков. Рядом сидела и рассматривала облака Лена Юсупова.

Детка вдруг встала из‑за парты, повернулась к Лене и Гоше и выплеснула на них эмоции, концентрация которых только повышалась с утра.

– То, что вы придумали низко и подло. Вы предлагаете другим участвовать в соревновании, заранее зная, что не проиграете. Вы хотите определить самого слабого и поиздеваться над ним, ведь вы даже желание сразу не озвучили. Я предлагаю всем отказаться от участия в вашем глупом конкурсе, потому что это унизительно. А вы подлецы.

Светлана Витальевна вышла на середину класса, но стояла молча. Она не понимала, что происходит.

– С тобой все в порядке? – спросила учительница, когда Детка договорила.

– Да, – громко ответила девочка, повернувшись к ней лицом. Она снова села за парту, уставилась в учебник, но даже не попробовала читать. Она знала, что успокоиться теперь не получится несколько дней. Когда в ее жизни случались события, она их переживала. Монотонно, мысленно возвращаясь к ним по несколько раз, проигрывая в голове возможные сценарии.

«И это только первый урок, – уже начала страдать Детка. – Целый день они будут тыкать в меня пальцем, будут за спиной унизительно смеяться. Некомфортно».

Но некомфортно стало от того, что никто ее ожидания не оправдал. В их с Артемом сторону просто не смотрели. И это было еще хуже. День они не прожили, а пережили. Вечером Артем позвонил Детке, они поболтали немного и решили, что завтра будут себя вести так же равнодушно, как одноклассники.

Спать совсем не хотелось. Детка открыла глаза и уставилась в потолок. Сначала попыталась сосредоточиться на серебристых звездочках, которые были разбросаны над головой заботливыми родителями. Не получилось. Она решила помечтать. Детка всегда мечтала, если не спалось или было тревожно на душе.

«Нет, чтобы хорошо мечталось, надо закрыть глаза, – вспомнила она первое правило хорошего мечтателя, которое сама и вывела. – Хотя так можно уснуть, недомечтав мечту до конца».

Она все‑таки закрыла глаза и пошла к морю. Она была на море сто раз, но всегда хотела поехать снова.

«Вот мы поедем на море. Папа будет изображать дельфина, катать меня на спине, а потом держать за руки и кружить вокруг себя. А потом, когда маме надо будет переворачиваться со спины на живот, чтобы загореть равномерно, они сначала побегут прыгать со скалы в воду. Маме будет страшно. Ведь там, где они прыгают, под водой виднеются огромные камни. Родители говорят, что они безопасные, потому что находятся на большой глубине, а так хорошо видно из‑за чистейшей воды. В общем страшные камни – обман чистой воды. Получается, даже море врет. Завтра надо будет поговорить с Гошей. Он зря поддерживает Лену, просто не замечает, какая она на самом деле».

Сон, наконец, пришел.

Но утром в школу Детка так и не попала. И не узнала, что в конкурсе проиграла Лена и ее заданием было оттереть все жвачки под партами в кабинете физики. Его придумала их классная руководительница. А проиграла Лена, кстати, по‑настоящему.

* * *

Лешка обещал вернуться с работы к восьми вечера. Сегодня у него был поздний клиент, которого он не смог перенести на другой день. Вера не любила, когда он задерживался на работе. Ей было жалко, что ушедшее время уже не заполнишь самым теплым в мире человеком. Куда девается ушедшее время?

С другой стороны у нее в запасе было полтора часа, чтобы продемонстрировать навыки хорошей хозяйки. Ну, в смысле навыки простой хозяйки. Вера решила готовить плов.

Плов с детства был любимым Лешкиным блюдом. Когда в школьной столовой давали плов, он съедал свою и ее порцию. Всегда. Вера к обычному плову была равнодушна, а настоящий жирный темно‑оранжевый рис с бараниной терпеть не могла. Но столовский – склеенные рисинки с кусками разваренной почти черной говядины – все‑таки был хорош. Хотя взрослые говорят, что плов надо готовить так, чтобы рис рассыпался, странная школьная масса была вкусной. А в то, что рис можно сделать рассыпчатым, Вера просто не верила. Сказки взрослых жен.

– Ладно, я же женщина. Должны у меня быть встроенные знания о кулинарном искусстве, – она стянула волосы резинкой, заколола челку и села. Рецепт надо было искать в Интернете. Можно, конечно, маме позвонить, но тогда времени на готовку уже не останется. А Вера очень хотела успеть до его прихода. Чтобы он вошел, а дома вкусно пахло. Чтобы он закрыл дверь, вдохнул аромат и осознал, что дома, что его дом там, где она.

– Чего? Для приготовления плова из 500 граммов свинины надо взять килограмм лука?

Вера засомневалась в рецепте, но, посмотрев другие, поняла, что автор не ошибся.

– Блин, что у меня полкило мяса, я знаю. Как определить килограмм лука, – от того, что в квартире звучал голос, пусть и собственный, было спокойнее. Привыкнуть к новому дому она не успела и иногда резко оглядывалась, прислушивалась к шорохам. Не доверяла новому пространству.

Порассуждав, Вера решила действовать на глаз. Среди возможных вариантов были звонок маме и поход в магазин, где есть весы. Мелькнула идея взять лука визуально в два раза больше, чем мяса. Мысль о том, что вес предмета зависит от его плотности, быстро вздрогнула в голове и затихла. Вера снова прочитала рецепт. Оказалось, что лук не последний ингредиент, который придется взвесить, поэтому телефон она отложила, чтобы действовать совершенно самостоятельно.

– На глаз, как говорится.

Они поселились на втором этаже. И прямо напротив их окон стоял фонарь. Он горел теплым оранжевым светом. Рядом с фонарем, не больше метра, рос клен. Он был приземистый и крепкий, как старый самбист. По клену можно было отсчитывать время. Сейчас он стоял в желтом пуховике, ветер щедро трепал его роскошную гриву, но он отказывался гнуться, уворачивался. Ветер еще не обижал, не обнажал его.

Сейчас он придет. И они будут есть плов – рисинка к рисинке, а потом будут пить кофе – по две ложки сахара. Осень не пугала Веру. Никогда. Она умела быть счастливой в любое время года. Для нее счастье зависело от других факторов. Здоровья мамы, долгих прогулок с Лешей, разговора с отцом по телефону. Осень, на самом деле, легкое и созидательное время.

А ближе к октябрю она даже переставала ежиться, привыкала к этой чертовой влажности в квартире. В квартире без отопления. В квартире, где греться лучше всего пирогами из покупного слоеного теста, но со своими яблоками – мама навязала.