Стереть из памяти

Одиноко сидя за своим столиком, она невольно привлекала внимание, а потому чувствовала себя слегка неуютно. Быстро поев, она вернулась в номер, скинула одежду, приняла душ, натянула все тот же белый пушистый халат, замотала волосы полотенцем, удобно устроилась на кровати, подложив под спину две подушки, и открыла интернет.

Ей не давала покоя впервые услышанная история с кровавыми преступлениями, случившимися практически на ее глазах, о чем она совсем ничего не помнила. Врачи, занимавшиеся с нею, объясняли, что диссоциативная амнезия, которой страдала Лика, относится к острому расстройству памяти, при котором человек забывает информацию личного характера, связанную с тяжелым разрушительным стрессом, но сохраняет другие виды воспоминаний.

Степень нарушений памяти при этом может различаться – от незначительных пробелов до полной утраты воспоминаний о событиях, произошедших в течение определенного периода. И именно то последнее лето как раз и явилось таким периодом. Понятно, что спусковым крючком, вызвавшим столь тяжелое нарушение, стала смерть любимого деда, но почему так случилось, не мог ответить ни один из специалистов.

– Понимаете, амнезия является защитным механизмом, который включается в попытке уберечь психику от непереносимых нагрузок, – объяснял ей знаменитый в их городе психиатр, профессор Лагранж, к которому Лика пришла на консультацию уже достаточно взрослой. – В принципе, вызвать ее может любой тяжелый психологический стресс, коим для вас, несомненно, явилась смерть деда. Однако такая ярко выраженная клиническая симптоматика обычно развивается в тех случаях, когда человек попадает в условия, представляющие непосредственную угрозу для жизни.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Лика.

– Наводнения, пожары, прочие стихийные бедствия, пребывание в зоне военных действий, криминальные инциденты насильственного характера, физическое, психологическое, эмоциональное или сексуальное насилие в семье. В вашем случае не было ничего подобного?

– Что вы, профессор, – засмеялась Лика. – Бабушка и дед прожили вместе сорок лет и никогда не ссорились. Они очень любили друг друга, моего папу, их сына, маму, хотя любить невестку как‑то неправильно, а меня так просто обожали. Я выросла в атмосфере полной любви, и всегда знала, что меня любят. А уж дед меня просто обожал. Мне позволялось все. Если бабушка от него хотела чего‑то, с чем он был не согласен, то именно меня отправляли парламентером.

– Да, я знаю, что вы имеете в виду, и все же, если вы хотите понять, что именно вызвало такую реакцию вашего организма, то нужно подумать над неочевидными событиями. Бывают мелочи, которые кажутся неважными, на них не обращаешь внимания, ни когда они происходят, ни потом, когда о них вспоминаешь, а вместе с тем именно в них кроется причина очень многих явлений. Стертые случаи диссоциативной амнезии являются достаточно распространенным явлением. Подобные состояния нередко отмечаются в первые дни после смерти близких людей и при некоторых других тяжелых, непереносимых для пациента ситуациях, например при внезапном разрыве отношений с любимым человеком. Иногда они – результат поступков, вызывающих чувство вины. Человек совершает что‑то, что считает аморальным или недостойным, и организм выбрасывает это из памяти, защищая себя от стыда.

– Но я ничего подобного не совершала! – воскликнула Лика.

– Или просто не помните об этом. Есть еще вариант, что подобный стыдный поступок совершил кто‑то из дорогих вам людей. Настолько дорогих, что вам невыносима сама мысль об этом.

– Мои родные не могли сделать ничего плохого, – твердо заявила Лика. – Это невозможно.

– Не буду настаивать. – Лагранж улыбнулся. – Более того, я вообще не уверен, что вам нужно пытаться вспомнить то, что сейчас скрыто в вашем подсознании. Боль от неожиданного прозрения может оказаться такой сильной, что вы ее не выдержите. В шестнадцать лет, когда вы были если и не ребенком, то не до конца сформировавшимся взрослым человеком, ваше богатое воображение и слабо развитое аналитическое мышление позволили вам отстраниться от текущих обстоятельств, психологически и эмоционально застыть, отрешиться от происходящего.

– Я финансист, – тоже улыбнулась Лика, – и с шестнадцати лет мои аналитические способности развились до уровня гораздо выше среднего, в этом я вас уверяю. Я хочу знать, доктор.

– Одного желания мало. Механизм диссоциативной амнезии до сих пор недостаточно изучен. Память может возвращаться к вам постепенно. Просто какие‑то отдельные куски будут всплывать в голове, и поначалу вам будет трудно связать их между собой, но рано или поздно пазл обязательно сложится. Может случиться и иначе. Попав в то же место или в те же обстоятельства, которые и вызвали травмирующее событие, вы ощутите лавинообразное возвращение памяти. Но еще раз предупрежу, что связанный с этим болевой шок может оказаться достаточно силен.

– Я справлюсь, – уверенно сказала Лика. – Нет ничего более болезненного, чем постоянно ощущать провалы в памяти, чувствуя, что внутри твоей головы существует черная дыра.

Именно после того разговора с профессором Лагранжем она и приняла твердое решение вернуться в Сестрорецк, чтобы оказаться «в том же месте и в тех же обстоятельствах». Не давала это сделать только истерическая реакция бабушки. И лишь этим летом наконец получилось.

Проведя в Сестрорецке всего один день, Лика понимала, что старый профессор был прав. К ней уже пришли воспоминания, к которым она не возвращалась много лет. Белое платье Регины, ее секс на пляже с неизвестным мужчиной, завистливый шепоток Катьки, Антон, которого она кормила кашей, поход с дедом на Сестрорецкое кладбище. Это не то, что нужно, но лучше, чем ничего. Лика была уверена, что за оставшиеся тринадцать дней сможет все вспомнить.

Как говорил Лагранж? Наводнения, пожары, прочие стихийные бедствия, пребывание в зоне военных действий – точно мимо. Ничего подобного летом 2003 года в Сестрорецке не происходило. Любой вид насилия в свой адрес тоже точно можно вычеркнуть. Дед никогда бы не допустил, чтобы его любимицу кто‑либо обидел. Смерть близкого человека как непереносимая ситуация. Это да. Но это и так давно известно.

Поступки, вызывающие чувство вины, свои или чужие? На этом месте зияло «слепое пятно». Лика считала их невозможными, но, как человек, обладающий развитой логикой, совсем со счетов не сбрасывала. Остаются криминальные инциденты насильственного характера, к коим явно можно было отнести совершенные тем летом преступления, жертвой одного из которых, оказывается, стала Регина Батурина.

Величайшее изобретение человечества – интернет – выдало ответ на вбитый запрос практически сразу. Погрузившись в чтение, Лика довольно быстро смогла составить картину того, что случилось в этом маленьком городке двадцать лет назад. Первое нападение банда из четырех подростков совершила в середине июля, высмотрев у здания Сестрорецкого железнодорожного вокзала подвыпившего мужчину, возвращавшегося домой.

Фамилия первой жертвы была Балалайкин. Несовершеннолетние налетчики пошли за ним следом, в укромном месте недалеко от реки Сестры напали, для начала жестоко избили мужчину, а потом несколько раз ударили его ножом. Денег у погибшего не оказалось, единственной добычей стал старенький сотовый телефон, и, обшарив карманы жертвы, малолетние негодяи сбросили тело убитого в реку.

Действительно обладающая богатой фантазией Лика представила это и поежилась. В ее представлении подобные действия были совершенно невозможны. Как это – лишить человека жизни из‑за какого‑то телефона? Зачем? Впрочем, помимо легкого удивления, никаких других чувств прочитанное не вызывало. О господине со смешной фамилией Балалайкин Лика никогда не слышала, в доме о нем никогда не говорили, а потому травмирующим фактором его убийство для нее быть никак не могло.