Стихея. Огненные девы

Ведьма в Вэйланде – это ирония, оксюморон, насмешка судьбы. Что угодно, но только не реальность. Поэтому он до сих пор не сказал мисс Кэролл, что нашел ведьму. Поэтому он хотел, чтобы Мари уехала. Эллиот медленно побрел по коридору в мужскую половину замка. Сколько еще он сможет скрывать от вице‑канцлера университета, по совместительству главы тайного общества «Sang et flamme» правду? Она уже ему не верит. И у него осталось совсем немного времени, чтобы убедить Мари бежать.

Эллиот остановился в холле, соединяющем два крыла замка, и развернулся к балкону. Вновь вышел на улицу, на пронизывающий ветер, но совершенно не почувствовал холода. На чернильном небе горела растущая луна, предвещая очередное полнолуние. Он чувствовал, да и не только он, что вновь случится беда. В первое полнолуние этого учебного года погибла девушка. Мисс Кэролл смогла подкупить полицию и замять скандал, но если подобное повторится… Эллиот оперся о каменные перила и вдохнул свежий воздух, наполненный дыханием приближающейся грозы.

– Я потеряла тебя так же, как и Эдварда.

Эллиот услышал позади себя грудной голос Джорджи и резко обернулся. Она выглядела мило в оверсайз свитере из темно‑синего кашемира – он скрывал ее худобу и подчеркивал голубые глаза. Сейчас она закрыла волосами выбритую сторону и заправила их за уши, растеряв всю дерзость. Но Эллиот не испытал к ней ни капли жалости. Лишь усталость и злость на то, что мисс Кэрролл заставила его присматривать за Джорджи, а ту угораздило влюбиться в него.

– Знаешь, последние месяцы я еще надеялась, а вчера вдруг проснулась и поняла, что… все, – Джорджи обхватила себя за плечи.

– Жаль, что тебе понадобилось так много времени. Осознай ты это сразу, не избила бы невиновного человека, – Эллиот не смог сдержаться.

– Она ведьма! – прошипела Джорджи. – Ты видел ее взгляд!

Эллиот стиснул кулаки. Ветер забирался под куртку, пощипывая кожу. Да, Эллиот видел этот взгляд. Хотя обычно Мари старалась избегать смотреть людям в глаза, но пару раз, когда она злилась, забывала про сдержанность. И от ее глаз душа Эллиота скручивалась в жгут. Казалось, все фобии мира разом накатывали на него, заставляя испытывать страх, который обычно испытываешь лишь перед смертью. А еще он видел цвет ее крови. Смоляной, как глубокая ночь. И именно эту кровь искала мисс Кэролл.

– Ты бредишь, Джорджи. Я не сдал тебя вице‑канцлеру только из‑за наших с тобой прошлых отношений. – Он вернулся в замок, плечом зацепив Джорджи. Та в отчаянии схватила его за руку. Ее ледяные пальцы обжигали его ладонь.

– Эллиот, а если я пообещаю, что отстану от нее… Ты дашь мне еще один шанс?

Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, его взгляд упал на репродукцию картины Уотерхауса «Тристан и Изольда». Рыжеволосая девушка с вуалью на голове и рыцарь в доспехах плыли на корабле. Они держались за один кубок с любовным зельем. На их лицах отражалось чувство, которое погубило обоих. Сейчас на лице Джорджи пряталось то же самое выражение: страсть, боль, тоска. Коктейль из невыносимых эмоций.

– Дело не в Мари, – как можно мягче произнес он и свободной рукой погладил Джорджи по щеке. – Мы расстались до того, как я познакомился с ней. Дело в тебе, Косточка, – он специально упомянул ее ласковое прозвище в последний раз, чтобы она поняла, это конец. – Ты должна жить, а не цепляться за других. Я заменил тебе брата…

«Который погиб из‑за мисс Кэролл», – раздраженно подумал он, а вслух продолжил:

– Но тебе пора признать, что я – не он, и двигаться дальше. И если ты сделаешь это, то станешь счастлива.

Он силой вытащил руку из ледяной хватки Джорджи и направился в мужскую половину. Позади него раздались всхлипы, но он не обернулся. Джорджи сильная, она справится. А вот Мари слабее, чем кажется. И возможно она – та девушка, которая поможет Эллиоту найти его место в жизни. На границе между людьми и ведьмами.

 

 

***

 

– Хорошо, хорошо! Я не буду тебя спрашивать, почему ты вчера собрала чемодан и пыталась слинять из Вэйланда, но, согласись, молчать полдня и пялиться в блокнот – это еще страннее!

Мари пришлось оторвать взгляд от разрисованного скетчбука, где черными линиями извивались коварные слова: «оковы», «скорбь» и «нагая», а остальная половина оказалась разрисована фразами, смысл которых ускользал от нее. Надо признать, с тех пор как она появилась в Вэйланде, ее дар усилился. Мари посмотрела в прищуренные глаза Айви. Они, как огоньки зелёной гирлянды, сверкали за прямоугольными очками. Рыжие кудряшки были закручены в две гульки, под стать плюшевой пижаме, напоминающей костюм розового кролика.

– Я – плохая подруга, – вздохнула Мари.

– Плохая, потому что не делишься тревогами, про секреты я вообще молчу. Твоя замкнутость связана с Эллиотом? Вчера он довел тебя до комнаты, и ты его еле выгнала.

– Эллиот? – Мари с улыбкой покачала головой. – Нет, он ни при чем.

Слово «секреты» резануло слух и отозвалось ноющей болью в сердце.

«Ох, Айви, узнай ты главный секрет, не сидела бы здесь».

– Ну, окей, у вас с ним платонические отношения. Тогда пойдем гулять. Я не хочу просидеть все выходные в четырех стенах!

Айви слетела с кровати и быстро переоделась в черные лосины и вязаную тунику с узором из белых пони:

– Одевайся! – скомандовала она. – Мы идем на экскурсию.

Мари побоялась возражать. Нехотя натянула берет и едва успела схватить пальто, как Айви потянула ее за руку прочь из комнаты.

– Знаешь, чем мне больше всего полюбился Вэйланд? Его природой, – сказала она, когда они вышли на улицу. – Наверное, это у ирландцев в крови – влюбляться в деревья, холмы, горы. Наслаждаться воздухом, жизнью, – Айви заразительно улыбнулась, и Мари не удержалась от улыбки в ответ. – И Вэйланд так же прекрасен, как и Ирландия, да простит меня матушка.

– И ты мне сейчас это докажешь?

– Ты просто читаешь мои мысли!

Они свернули с главной улицы, которая вела к вокзалу, и очутились на уютных улочках, наполненных ароматами свежеиспеченной пиццы, кофе с корицей и ванильных булочек. Запахи доносились из кафе вдоль улиц. Изредка ресторанчики перемежались с магазинчиками, в которых продавались сувениры. И, вопреки словами Тины, в существовании которой Мари теперь сомневалась, нигде не продавались ни защитные амулеты, ни травы, ни прочая колдовская атрибутика. В Вэйланде избегали всего, что было связано с ведьмами, и в центре города это ощущалось сильнее всего.

Они шли по разноцветной брусчатке, и Айви болтала о том, как она впервые увидела Вэйланд и влюбилась в него. Мари больше интересовали жилые дома, некоторые снимали студенты, где‑то жили коренные Вэйландцы. Милые двухэтажные домики, точно стеснительные девицы, прикрывались зеленым покрывалом из виноградной лозы.

– Матушка хочет приехать ко мне на Рождество. А ты где планируешь провести каникулы?