Светлое Царство

Он закрывает нас внутри узкого помещения, нам приходится жаться друг к другу. Мне становится очень жарко, сердце стучит всё громче и громче, так что мне вдруг показалось, что те, кто сейчас ходит по дому, скоро услышат этот оглушительный стук.

Пусть я и стою к нему спиной, но мы находимся слишком близко друг к другу. Я не могу дышать, потому что из‑за его близости опьяняется и перестает думать мой мозг.

А потом я ощутила, как нечто твердообразной формы упёрлось мне, чуть выше моей пятой точки.

Я замерла и всё во мне застыло. Пламя разгорается у меня в груди и выходит наружу через кожу. Я готова сгореть от этих странных ощущений.

– Не в твоём вкусе, значит? – не смогла не поддеть его. – Одна часть твоего тела считает иначе.

Наклонился и тихо прошептал мне на ухо:

– Тебя так задели мои слова, Персик?

На этот вопрос я не смогла подыскать правильный ответ, поэтому решила просто промолчать.

В этот миг моё нервозное состояние заглушило другое, более мощное чувство – влечение. Оно нарастало лавинообразно, захватывая меня целиком. Это неправильная и странная реакция. Что со мной не так?

Я начинаю отодвигаться от него, но это непросто сделать в таком тесном пространстве. Он положил руки на мои бёдра, останавливая мои движения.

– Не ёрзай. Ты делаешь только хуже. – доносится его недовольное ворчание.

– Тогда не тыкай в меня.

Мои щёки покраснели, и я благодарна, что мы находимся сейчас в темноте.

– Если бы ты не терлась об меня, я бы не тыкал.

Я всё ещё продолжаю чувствовать его. Понимаю, что это вполне нормальная мужская реакция, но от этого не становится легче.

– Прекрати. – требую я.

– Это не так легко сделать. – с раздражением сказал.

Мы притихли, образовалась неловкая тишина. О людях в доме мы забыли напрочь.

– Повернись ко мне лицом. – внезапно предлагает он мне.

В таком положении я не буду ощущать определённые части его тела.

Я стала разворачиваться к нему, медленными и аккуратными движениями. В темноте сделать это сложно, поэтому я начинаю водить рукой по стене, чтобы хоть как‑то ориентироваться. Когда полностью повернулась, моя рука ненамеренно дотрагивается до его самой твёрдой части тела. Он вздрагивает от моего прикосновения.

Сейчас я коснулась до его мужского и крайне чувствительного места. В панике резко поднимаю голову и начинаю бессвязно тараторить:

– Не думай, что я специально захотела пощупать… это не значит, что мне не интересно… то есть я хочу сказать, что в общем… не твой… твоё добро мне не на… – он прикладывает указательный палец к моим губам, чтобы я замолчала. И как же я ему благодарна за это.

– Амалия. – в его интонации, я услышала с трудом сдерживаемый смех. – Замолчи.

Как только я затихла, он убрал палец с моих губ. Сейчас наши лица слишком близко находятся друг от друга, щека к щеке. В нос ударил его горький аромат, мужественный и терпкий, идеально ему подходящий. Мне захотелось ещё сильнее прижаться к нему, такому сильному, твёрдому и тёплому.

Не удержавшись от соблазна, я позволила себе сделать глубокий вдох носом. Он замер, как вкопанный и кажется даже перестал дышать.

– Ты меня нюхаешь?

– Эта комната пропитана запахом дуба. Мне нравится. – в своё оправдание выстрельнула я. – Ты знаешь, кто сюда пришёл?

Он на долгие секунды замолк. Мне остаётся только надеяться, что он поверил в эту белиберду.

– Догадываюсь. – наконец ответил на мой вопрос, о котором я уже и думать забыла.

Его губы слегка прикоснулись к моей щеке, в ответ по моему телу прошла волна приятной дрожи. Я сделала большую ошибку, когда повернулась к нему лицом. Всё стало только хуже. Ещё ни один мужчина из четырех миллиардов не вызывал во мне таких волнений. Я слишком чувствительно откликаюсь на его близость. С Раймондом у меня никогда такого не было. Я не испытывала подобных чувств рядом с ним.

– Тебе холодно?

– Да. То есть… нет. Мне… не холодно.

О нет, нет, нет. Почему я так заикаюсь?

Пауза. Затем:

– Наша близость заставляет тебя нервничать?

– А может быть я нервничаю из‑за непонятных людей, шатающихся по дому? Об этом ты не думал? – и я сама очень удивилась, но и обрадовалась, что мой голос прозвучал более‑менее спокойно.

Услышали новые шаги, в страхе, я неосознанно ещё сильнее жмусь к нему, кутаясь в его тепле.

– Всё будет хорошо. Не бойся. – он успокаивающе водит пальцами по моей пояснице.

Шорох в доме становился всё громче и громче, а топот шагов торопливей.

– Похоже, нам устроили засаду. – долетает негромкий шепот Вэйда.

– Кто?

– Очень и очень скверные люди. – он льнёт губами к моему уху. – Послушай меня внимательно, Амалия. Мне сейчас нужно проверить обстановку в доме, а ты оставайся здесь, пока я не приду за тобой.

– Ты хочешь меня здесь бросить? – в панике я крепко‑накрепко уцепилась за его руку.

– Я вернусь, Персик. Обещаю.

Не знаю, но почему‑то я поверила его словам. Да и был ли у меня выбор?

Я отпускаю его руку, он начинает двигаться, аккуратно меняясь со мной местами. Оказавшись около двери, он открывает её и исчезает за ней. Я только и успела на секунду сощурится от света, как снова погрузилась в темноту.

Кто вообще здесь находится? Возможно Луиза вызвала полицию? Или её соседи увидели нас? Вэйд говорил о засаде. О чём это он?

Дверь в кладовую резко открывается, передо мной стоит мужчина лет пятидесяти, одетый в чёрную бесформенную толстовку. Низкого роста, абсолютно лысый и с пышными усами.

Без каких‑либо церемоний, он хватает меня за волосы и вытягивает из комнатушки. Толкает с такой силой, что я натыкаюсь на стол, больно ударившись ногами.

Я невольно вскрикиваю и поворачиваюсь к нему лицом.

Угрожающе выставив передо мной странный клинок, он медленно наступал на меня, хитро улыбаясь, а я сделала пару шагов назад подальше от него.

– Кто вы такой? Что вам нужно?