Тимур и его друзья: Технологическая революция
Грин пытался убедить руководство Бункера, что гениям прощают оплошности, дают ещё шанс и всё такое, но ожидаемого эффекта не было. У системы нет друзей. Она холодна и бесстрастна. И если элемент системы не вписывается в её ожидания, она его растаптывает и уничтожает. С парня было больше нечего взять, и в назидание другим совет управления подземкой единогласно проголосовал: «в Сток». Все старания его жизни свели на нет. Бывший начальник лаборатории молекулярной инженерии, никак не реагируя на происходящее, спокойно наблюдал, как охрана стянула с него скин, переодела в серо‑коричневый свитер, брезентовые брюки и под руки отвела к лифту. Грин исчез…
В ходе затянувшегося допроса Тимур так и не смог внятно объяснить, откуда в лаборатории взялись выпивка и розы, фрагменты которых были обнаружены во время обследования разрушенного помещения. Он получил второй штрафной бал и приказом был направлен обратно в уничтоженную лабораторию для её последующего восстановления своими силами…
– А теперь пошёл вон, – писклявым голосом подытожил карлик, когда охрана сопровождала Василискина к дверям. Карлуша хотел было уже отправиться по своим делам, но Тимур на секунду замер, развернулся и потребовал объяснений:
– Что значит пошёл вон!?
Он смотрел на лилипута, как врач на душевно больного.
– Да вы хоть понимаете, что творите? Или правила подземной системы просверлили дыры в ваших мозгах? Вы только что послали на гибель величайшего учёного, который далеко опередил своё время! Вы просто избавились от него как от отходов после пира. Этот человек…
– Так, так, так!
Карлуша подошёл к нему вплотную, задрав голову.
– Значит, у нас появился супергерой! Давай ещё раз. Система поощрений и наказаний безупречна и ни разу за всю историю Бункера не давала повода в ней усомниться, – пищал он.
– После трёх штрафных балов в Сток и никаких поблажек. На смену одному гению всегда приходит другой. Таков закон нашей подземной природы, малыш, а сейчас ступай куда велено и притворись очень послушным и исполнительным сотрудником. Надеюсь, ты понял, что значит третий штрафной?
Маленький куратор в очередной раз развернулся, собираясь уходить.
– Он столько сделал для Бункера! Он создал большинство систем, без которых самый технологичный город планеты так и остался бы старой шахтой. Он подарил шанс человечеству! Ему нет замены и не будет ещё очень долго! Откройте глаза, наконец! Вы! Окостеневшие инструменты подземелья!
По залу побежал гул перешептывающихся и удивлённых такой наглостью Апостолов. Взгляд Тимура гулял по присутствующим.
– Ты зарываешься, малец! – в ответ пищал куратор, – ты всего лишь крохотный винтик в этой движущейся вперёд машине, поставивший под угрозу всех нас! И не тебе судить о том, кого поощрять, а кого наказывать! Благодаря этим правилам ты отправляешься в лабораторию, а не в Сток. Хотя внизу тебе самое место. Последний раз говорю, пошёл вон! Или не поздоровится.
Тимур смотрел на изображение своей линзы. Он уже несколько раз мысленно пнул в зад этого лилипута. Гиппокрины активно орудовали в его мозгу мелкими группами, успокаивающе воздействуя на нервные клетки. Гневный всплеск отступил. На душе заметно полегчало.
А «крошки» – молодцы. Они стараются вовсю, лишь бы хозяину было хорошо.
Он окончательно успокоился, решив обдумать всё это у себя, и уже было зашагал в сторону лифта, но снова, сделав несколько шагов, остановился…
Значит, тот, кто спас мне жизнь, будет гнить в Стоке, а я проводить опыты в лаборатории? Ну уж нет. Мы вместе что‑нибудь придумаем. У нас всё получится. Получится!
Тимур окликнул уходящего куратора:
– Эй, Карлуша!
Лилипут остановился в изумлении, развернулся к Василискину и, нахмурив брови, сверлил его яростным взглядом.
– Я думаю, ты просто маленький, закомплексованный урод, срывающий свою озлобленность на мир и на своих подчинённых, которые из кожи вон лезут, чтоб тебе угодить. И это ты сам иди вон. Не смей больше раскрывать свой писклявый поганый рот, выражая недовольство. Не можешь сказать ничего хорошего, лучше молчи, – спокойно подытожил Тимур. Гул в зале нарастал, присутствующие бурно перешептывались. Видимо, это был первый раз, когда кто‑то посмел дерзить в адрес Апостолов.
– Третий штрафной! – запищал Карлуша так сильно, как только мог, испепеляя его своими бешеными глазами‑бусинками.
– В Стооок! Немедленно!
Апостолы одобрительно закивали.
– Какая наглость!
Охрана схватила в край обнаглевшего сотрудника за руки. Сняла со спокойно стоящего Тимура Скин, напялив на него размера на два больше старые брюки, застиранный до дыр серо‑коричневый свитер и грубо запихала в лифт. Двери закрылись, спрятав от глаз трясущегося от гнева маленького Апостола.
Глядя в последний раз на свое начальство, Василискин улыбался. Он знал, что через пару минут его высадят на 24‑м уровне, где кроме смертельной каторги нет ничего, но в душе был доволен…
10
Двери лифта открылись на отметке «‑24». Двое охранников вытолкнули свежеиспечённого раба в тёмное бетонное помещение и оставили его наедине с собой. Лифт тут же унёс стражей Бункера вверх.
Редкий свет проникал в помещение из трубы уходящего вдаль коридора. Окружающая обстановка тонула во мраке. Сигнал интернета безвозвратно исчез. Тимур не мог разглядеть, что происходит вокруг. Первая атака пришлась на обоняние. Ядовитыми иглами в нос вонзилась тошнотворная вонь. Его вырвало. «Аромат» был едкий и густой. Коктейль из сырого, спёртого запаха гниющих пищевых отходов и смерти, резал пазухи носа. Глаза заслезились. Из‑за отсутствия сети дополненная реальность была деактивирована. Доступа к управлению гиппокринами также не было. Зажав рукавом свитера ноздри и зажмурив глаза, он пытался свыкнуться со зловонием.
Минуту спустя Василискин уже решил пойти навстречу скупому свету, медленно лившемуся из далёкого коридора, как возле ног промелькнуло что‑то массивное. Вот ещё, и ещё. Зрение начало привыкать к темноте и в полумраке бетонного зала Тимур с трудом различал проносящихся по полу размером с откормленную таксу крыс. Животных с горящими угольками глаз с каждой минутой становилось больше. Они сгущались возле него. Данные линзы отражались в его глазах немым тёмным пятном…
Управление центральным процессором системы гиппокринов осуществлялось через виртуальный нейро‑интерфейс посредством интернета. Сеть была с ним всегда, и днём, и ночью. Он не перевёл ботов в режим автономного управления. Гиппокрины в сонном режиме ждали команды. Тимур испугался.
