Тимур и его друзья: Технологическая революция
– Вспомогательные уровни с 6‑го по 23‑ий служат для обеспечения созидательных уровней с 3‑го по 5‑ый. Всё, что происходит внизу, работает для реализации идей, несущих всему человеческому обществу неоценимую пользу, здесь и сейчас…
В Бункере нет безработных. Каждый выполняет какую‑то функцию. Подземный организм растёт здоровым и счастливым.
Кольцо, которое ты видишь вокруг нашего города, – орбита БАК‑1. Большой Андронный Коллайдер. Он значительно меньше, но почти на десять лет старше того, что запустили в Европе в 2008 году. Он граничит с двумя блоками лабораторий ядерной и квантовой физики 5‑го уровня. Оттуда ведутся все эксперименты и испытания. Кстати, вся энергия, питающая подземный город, берётся оттуда же.
Вот вкратце и всё. Теперь ты знаком с устройством своего нового города.
– А это что?
Тимур ткнул пальцем вниз голограммы. Нижние, меньшие по размеру в сравнении с остальными этажами помещения, разделённые пятидесятиметровым слоем горной породы.
– Это два неизбежных придатка. Следствие первых двадцати трёх.
Блондин как‑то недобро махнул головой, указывая взглядом в пол, где светились уровни 24 и 25.
– Уровень 24 – Сток. Переработка отходов жизнедеятельности Бункера. Туда стекаются все отходы, не подлежащие вторичной переработке. Отработанная вода, помои, дерьмо, химия и всё такое. И туда попадают все неудачники, которые не оправдали ожиданий подземной системы, превратившись в ненужные отбросы нашего замкнутого мира.
Блондин как‑то натянуто улыбнулся.
– Будешь плохо себя вести – прямая дорога в Сток. Ниже Ад, 25‑ый, последний уровень. Крематорий, конечный пункт назначения. Умерших людей отправляют туда для кремации. Там же сжигают все не переработанные отходы. Кремируют и сжигают всё это печи, работающие на природном газе, добываемом здесь же, в подземелье. Слуги ада, испепеляющие тела и материю в прах. Последняя, зловещая инстанция. В общем, об этих двух нижних уровнях мы стараемся не думать…
3
До конца дня Тимур изучал устройство подземки. Бункер представлял собой фабрику по производству передовых технологий. После Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, первые жители Бункера разогревали пищу с помощью магнетрона, уже позже превратившегося в микроволновую печь, прижившуюся технологию одного американского изобретателя. Но по факту изобретение это, как и многие другие, родилось здесь, в Бункере.
Мобильная связь, компьютер, проигрыватель, микрочип, лазер, промышленные роботы, система феромонного контроля и ещё множество технологических новинок задолго до своего появления во внешнем мире появились здесь же. Тимура удивило то, что большинство передовых изобретений почему‑то не нашли должного своевременного применения во внешнем мире, а некоторые творения так и не покинули стен Бункера. Многое из того, что пришло в Россию с разных стран, уже существовало в Бункере ещё до появления новинки в этих самых странах…
Грин был зациклен на нанороботах так же, как Глеб на альтернативной энергии. Они даже были чем‑то похожи. Манера преподносить информацию, чуть выпученные живые глаза, походка, и самое интересное сходство заключалось в том, что Грин так же, как и Глеб, когда у него появлялась свежая идея, вскидывал оба указательных пальца вверх и резко вскрикивал:
«– О!» – и это случалось довольно часто.
Начлаб работал постоянно. Даже когда можно было отдыхать, он оставался в лаборатории и что‑то всегда оттачивал и совершенствовал, разговаривая сам с собой…
Тимур стал вторым успешным испытуемым в проекте по созданию электронной системы контроля и регенерации тела. Сейчас было достаточно загрузить в тело диагностов, ввести всего четыре инъекции колонии гиппокринов, и неизлечимо больной или сильно повреждённый вновь превращался в здорового.
Конечной целью этой технологии должно было стать биоэлектронное лекарство, с помощью которого человек сможет полностью управлять своим самочувствием и ресурсами тела. Мечтой Грина был тот день, когда он услышит примерно такой диалог своих потомков:
«– А ты знаешь, наши предки раньше болели и умирали от старости?»
«– Болели и умирали от старости?»
«– Ну да, представляешь?»
«– А что такое болели?…»
Следующим и последним этапом перед презентацией усовершенствованных гиппокринов, о которых мечтал их создатель, была седьмая версия. Задача «семёрки», по замыслу начальника лаборатории, полностью колонизировать организм и остаться там навсегда, слившись с биомассой тела и взяв под контроль все его клетки, ткани и органы. По сути, создать второе, биоэлектронное тело внутри своего собственного.
Он всё продумал и рассчитал. Энергии самого тела вполне хватит для функционирования необходимых групп колонии, так что подзарядки извне не потребуется. Если появляется какой‑то сбой в организме: вирус, болезнь, повреждение – в работу включается соответствующая группа «крошек». Остальные в спящем режиме ожидают команды центрального процессора в межклеточном пространстве.
Ему были нужны новые «врачи», надёжные, безопасные, самодостаточные, живучие, умеющие обучаться и самостоятельно развиваться. Одно из условий, которое Грин выдвинул сам себе, это существенное уменьшение микрообъектов. «Крошки» должны были стать значительно миниатюрнее своих собратьев.
Основной минус шестой модели заключался в крупных размерах (для наноуровня бот был огромен) и малой живучести (две‑три недели). Несмотря на тщательно подобранный материал, из‑за слабой устойчивости к кислотам тела, боты быстро «ржавели» и приходили в негодность. От идеи репликации (самовоспроизводства), Грин отказался. Репликация грозила несанкционированными сбоями в программе, исправлять которые в уже мечущихся по организму машинах очень сложно, а при многомиллиардной колонии и вовсе нереально. Кто‑кто, а начальник лаборатории молекулярной генетики знал принципы работы наномашин.
Первое правило: любая колония должна быть контролируемой. Количество гиппокринов для взрослого человека рассчитывалось изначально по весу, габаритам и генетическим особенностям. От 20 до 80 миллиардов машин, по одному боту примерно на каждую тысячу клеток.
Второе: исключить залипание частиц. Вандерваальсовые силы и межмолекулярные взаимодействия обладали своими законами магнетизма. На решение данных проблем, связанных с этими силами в наномире ушли годы работы. Никак не удавалось создать нано робота, который бы мог противостоять внешней среде и приспосабливаться под любые условия.
Третье: программы нанитов (процессоров гиппокринов) обязаны были иметь сертификацию, то есть предполагали полное понимание и контроль со стороны носителя колонии (хозяина тела).
